-
Вот этот. Взор такой же и нос. Только у вощика борода была, а тут
он без бороды. Но похож. Особенно взгляд. А эти не похожи, -
крестьянин, произнеся последние слова, энергично помотал
головой.
-
Замечательно, Сидор Артемьевич. Сейчас вас отведут к судебному
следователю, и онпроизведётформальное опознание и запишет ваши
показания. Спасибо, вы нам очень помогли, - сыщик, взяв обеими
руками правую ладонь крестьянина, с силой пожал её, введя Прошина в
явное смущение, а, точнее, в полный шок.
Не
ожидал забитый жизнью и обстоятельствами крестьянин, что такой
высокий чин опустится до того, чтобы не только поблагодарит,
ноещёи не побрезгует руку пожать.
-
Фёдоров, - громко крикнул Кошко.
Почти мгновенно в дверном проёме, открыв
дверь, материализовался полицейский надзиратель. Сыщик объяснил
ему, что надо делать. Фёдоров махнул крестьянину, чтобы тот
следовал за ним, а я не выдержав, спросил Кошко:
-
Кто?
-
Леонид Петров по кличке Петрик. Вор-домушник, поэтому и извозчик из
него никакой. Это уже даже не след, а тропа к нашим
похитителям.
-
Фёдоров, Прошин, стойте, - скомандовал я, выходящим из кабинета
надзирателю и свидетелю, после чего залез во внутренний карман
расстёгнутой бекеши, которую так и не успел снять и достал пачку
денег, которую прихватил с собой для поездки в столицу.
Отчитав шесть «углов» или «четвертаков», то
есть шесть розовых купюр по двадцать пять рублей, протянул их
Прошину.
-
Держи, Сидор, ты действительно лично мне очень сильно помог. Купи
себе хорошего жеребчика с пролёткой, о которой мечтал и возвращайся
к семье.
Глаза крестьянина остекленели, и он застыл
статуей, не смея дышать.
-
Бери, давай, - ткнул в бок Прошина полицейский. – Тебя Его
превосходительство награждает. Бери…
Крестьянин, после очередного толчка в бок
заторможено протянул руку ко мне, и я вложил ему купюры в ладонь.
Прошин посмотрел на деньги и бухнулся на колени.
-
Спаси тябя Христос, Ваше высокородие, - видимо, не зная других
обращений, выкрикнул он и начал отбивать поклоны, истово крестясь
при этом.
Я
отделил ещё один «угол» и протянул его Фёдорову.
- А
это тебе за хорошую службу.
-
Рад стараться, Ваше превосходительство, - гаркнул надзиратель, и
купюра мгновенно оказалась у него в руке, а потом словно
испарилась.
Я
даже не понял, куда она делась. Вот ведь фокусник.