Но даже так он казался приторно-красивым, точно какой-то актер, или певец. Да уж, с такой внешностью все местные первокурсницы наверняка пускают по нему слюни, хотя для меня он был сущим ребенком. Атталю хоть около тридцати пяти, а этому сколько? Двадцать? Мальчишка совсем…
Очень наглый и настырный мальчишка.
– Тина! – вместо того, чтобы уйти, парень подошел и потряс меня за плечо. – Тина, ты что, дрыхнешь? Вставай! Я ждал тебя час, на вечеринку не пошел, а ты спишь? Мы же договаривались!
О, нет, надеюсь, это не возлюбленный настоящей Клементины? Тогда я точно уверую, что попала в ад…
Хотя нет, вряд ли. Во-первых, парень выглядел слишком зажравшимся женским вниманием. А во-вторых, с возлюбленными так не разговаривают.
– Э-э-э… – я помотала головой, делая вид, что ничего не могу сообразить спросонья. – Ты кто?
– Тина, – парень склонился надо мной, постучав пальцем по лбу. – Ты издеваешься? Я все дела ради тебя отложил, не вздумай сливаться!
– Ну хорошо, – вздохнув, села на кровати, закутавшись в одеяло.
Этот тип абсолютно точно не собирался уходить, и я решила узнать, что же ему нужно.
– Отлично, Тина, – просиял визитер. – Вот. Ты лучшая.
Он протянул мне какие-то тетради, чмокнул в щеку и собирался уже свалить.
Так и что это?
– Постой, – окликнула.
– Точно, – хлопнул себя по лбу парень. – Еще же по эликсирам эссе. Его надо сдать завтра, так что займись им в первую очередь. Ты ведь успеешь? Придется меньше поспать, но мы же договаривались сразу после начала вечеринки, а ты сама не пришла.
Так… он что, предлагает сделать за него домашку?
Похоже Тина была отнюдь не «средней» по всем предметам, как говорил Атталь, а скорее наоборот (интересно, как так вышло?). Да только я в этом полный ноль, и уж точно помогать какому-то двоечнику за красивые глаза не собираюсь.
Может Тине он и задурил голову, но со мной такое не прокатит, на меня эти улыбочки не действуют.
К тому же, с учетом выбранного для встречи времени, когда все студенты были на вечеринке, отношений с Тиной (даже деловых) он явно стеснялся. Вот и закончим их.
– Нет, – отрезала, возвращая парню его добро.
– Не успеешь? – осекся тот.
– Не буду я тебе ничего делать, – ответила, скрестив руки на груди. – Ни сейчас, ни потом. Уходи, я хочу спать.
Парень нахмурился, казалось готовый разразиться гневной тирадой, но взял себя в руки и ласково улыбнулся. Сел рядом и произнес тем тоном, каким обычно говорят с маленькими детьми, или совсем дряхлыми стариками: