— Зато со мной не соскучишься! — парировала Никталия. Её
фиолетовые глаза сверкали озорством и чем-то ещё… неожиданно
искренним и тёплым.
В этот момент, глядя в эти глаза, я вдруг осознал, что, несмотря
на всю легкомысленность, Никталия действительно заботится обо мне.
По-своему, конечно, но всё же. И сегодня, когда она с такой
неожиданной эмпатией подошла к отчаявшейся Лилии-два, она показала,
что под маской взбалмошной капризной богини скрывается… нечто
большее.
— Ну так что? — она провела кончиком пальца по моей груди. — Да
или очень-очень да?
Я расхохотался:
— Ты действительно не принимаешь отказов, да?
— Отказов? — Никталия сделала вид, что не понимает значения
слова. — Это какое-то новое слово у смертных? Никогда не
слышала…
Вместо ответа я просто притянул её к себе. Её глаза расширились
от удивления, а из губ вырвался слабый стон.
— Ох… Эстро… — мурлыкнула она, обвивая руками мою шею.
И дальше было… что ж, скажем так, было весьма энергично.
Никталия действительно была богиней ночных желаний, совершенно без
комплексов.
Мы то растворялись в медленной нежности, то вихрем проносились
через бурные пики страсти. Смех сменялся стонами, лёгкая шутливая
борьба — нежными обнимашками. Никталия не стеснялась быть громкой,
и я периодически с беспокойством прислушивался, не разбудила ли она
кого-нибудь своими не самыми тихими… проявлениями восторга.
— Не переживай, — шепнула она мне в какой-то момент, словно
прочитав мои мысли. — Стены у этого древа толстые. И я могу
поспорить, что наша ледяная дама всё равно надела беруши… если,
конечно, у неё вообще есть уши под этими роскошными волосами!
— Ты невозможна, — я шутливо укусил её за бочок, вызвав новый
приступ смеха.
— О, ты даже не представляешь, насколько! — её глаза блеснули, и
она перевернулась, оказавшись сверху. — Готов ко второму раунду,
мой владыка?
Много позже, когда Никталия, наконец, сонно свернулась калачиком
рядом со мной, я лежал, глядя в потолок, где среди переплетений
ветвей мерцали крошечные светлячки. Её дыхание стало ровным и
глубоким — кажется, несмотря на всю свою энергичность, даже богиня
ночных желаний нуждалась в отдыхе.
Я осторожно заправил прядь фиолетовых волос за её ушко, и
Никталия что-то довольно промурлыкала во сне, прижимаясь теснее.
Было что-то трогательное в том, как эта неугомонная сущность,
способная своими выходками довести до белого каления самого
Громовержца, сейчас мирно посапывала, доверчиво уткнувшись носом
мне в плечо.