Из такого же источника вытекал закон, предписывавший брак наследницы с ее ближайшим родственником. Он был установлен у евреев после подобного же раздела. Платон, законы которого основаны на этом разделе, тоже дает этот закон; и это был закон Афинской республики.
В Афинах был один закон, дух которого, насколько мне известно, никто до сих пор не мог уяснить. Он разрешал жениться на сестре единокровной, но не на сестре единоутробной. Этот обычай вел свое происхождение от республик, которые согласно господствовавшему в них духу не допускали сосредоточения в одних руках двух земельных участков, а следовательно, и двух наследств. Человек, вступивший в брак со своей сестрой с отцовской стороны, мог получить только одно наследство – от своего отца; но если он вступал в брак с сестрой единоутробной, то могло случиться, что отец этой сестры за неимением у него детей мужского пола сделал бы ее своей наследницей, вследствие чего ее брат, женившийся на ней, получил бы два наследства.
И пусть не возражают мне указанием на Филона, который говорит, что если в Афинах разрешалось жениться на сестрах единокровных, а не единоутробных, то в Спарте можно было жениться лишь на единоутробных, а не на единокровных сестрах. Ибо у Страбона мы читаем, что в Лакедемоне сестра, вышедшая замуж за брата, получала в приданое половину части, приходившейся на долю брата. Ясно, что этот закон был издан для предупреждения нежелательных последствий первого. Чтобы воспрепятствовать переходу имущества семьи сестры в семью брата, ей назначали в приданое половину имущества брата.
Сенека>[19], рассказывая о Силане, женившемся на своей сестре, говорит, что в Афинах такие браки разрешались редко, а в Александрии они были обычным явлением. Там, где всем управлял один человек, не могло быть и речи об охране имуществ от раздела.
Для охраны земель от дробления в демократии весьма полезен был закон, который предписывал, чтобы отец, имеющий несколько человек детей, выбрал из них одного для передачи ему по наследству своей части, а прочих отдал для усыновления какому-нибудь бездетному человеку, дабы число граждан было всегда равно числу земельных участков.
Фалеас Халкедонский изобрел способ установить равенство имуществ в республике, где этого равенства не было. Он постановил, чтобы богатые давали приданое бедным, а сами не получали его от них и чтобы бедные получали деньги за своих дочерей, а сами денег не давали. Но я не знаю ни одной республики, которая усвоила бы себе подобное установление. Оно ставит граждан в условия, обнаруживающие такие вопиющие различия, что это одно заставило бы их возненавидеть самое то равенство, которое желают установить у них. Благоразумие требует иногда, чтобы законы не шли так напрямик к своей цели.