Вира поперхнулась
пирожком.
- Дирека? Я думала, он
что-то вроде управляющего. Или начальника охраны.
Лексий
фыркнул.
- Да он сам себе
начальник охраны. А управляющий у него есть, только толку-то, если
управлять нечем.
Секретарь не удержался и
стащил из корзинки, припасенной для собеседницы, один пирожок.
Девушка не возражала.
- Это же дом известного
промышленника! - сказала она. - Как нечем управлять? А земли? А
фермерские хозяйства? А заводы? Я слышала, сам король нередко был
заказчиком этого... - она сглотнула. - Серли.
Парень облизал пальцы, с
сожалением глядя в пустую корзинку.
- Какие заводы, что ты!
Он же признан изменником! Все отошло казне. И дома тоже. Только дом
в столице и именном поместье тут же отдали каким-то знатным особам.
А этот никому не приглянулся - маленький слишком для таких шишек.
Вот им и наградили нашего вояку, он как раз выходил на
пенсию.
Вира подсчитала что-то в
уме.
- Разве он такой старый?
- удивилась она. Да, седина в волосах у офицера проглядывала, но на
человека, вышедшего на пенсию, пусть и военную, он не
походил.
Лексий
закивал.
- Не, не по возрасту, а
вроде как "за заслуги". Хотя, поговаривают, не угодил он кому-то
высокородному.
Или ему дали задание. И
никакая это не пенсия, а новая операция. Что в конце концов ей
известно об этом человеке? Только слухи. А для тайной полиции нет
ничего проще, чем эти слухи сфабриковать.
- Лексий, вы слишком
любите сплетничать. Отвратительное качество для
секретаря.
Они подскочили
одновременно. Корзинка из-под пирожков упала на землю, прямо под
ноги предмету их беседы. Янус подобрал плетенку, задумчиво
обнюхал.
- С вишней? Прошлый год,
говорят, очень урожайный на вишню был. А в этом морозы цветы
побили...
Вира, застигнутая
врасплох, забыла опустить глаза и сделать лицо попроще. Сейчас она
с любопытством рассматривала мужчину, занявшего место прежнего
хозяина в этом доме. Высокий (лишь немного ее выше), загорелый
(видно, много проводит времени на улице), среднего телосложения,
глаза умные, внимательные, немного седины в волосах и короткой
аккуратно подстриженной бороде. На типичного солдафона он похож не
был, и как раз-таки это ее и пугало. Неужели правда из тайной
полиции? Но почему тогда он не знает ее лица?