— Пётр, распорядись об ужине на двоих ко мне в кабинет и пусть
больше никто нас не беспокоит.
— Не положено ведь, ваше превосходство. — возмутился было
Сусанин, но сник и поспешил выполнить поручение, стоило коменданту
нахмуриться.
— Я знаю кто вы на самом деле. Вернее, кем вы были, Джозеф. —
начальник тюрьмы не стал ходить вокруг да около, решив сразу взять
инициативу в разговоре.
— Признаться, я поражён. — подобная осведомлённость
действительно поражала. Кто же этот Владимир Петрович на самом
деле?
— О сколько нам открытий чудных готовит этот мир? —
продекламировал комендант и хитро на меня уставился. Ну уж нет, про
моё иномирное происхождение никто узнать не мог. Не мог же?
— И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг. Может
скажете, зачем позвали? — хотел уже расставить точки я, готов дверь
постучали. Вернулся Сусанин, в сопровождении ещё одного служащего
тюрьмы. Вместе они сервировали нам стол, а после, молча вышли.
— Давайте отделах потом, а сейчас воздадим должное стряпне моего
повара. — не терпящим возражений тоном, произнёс князь Вяземский и,
не дожидаясь меня, приступил к ужину. Не став ломать комедию с
возможным отравлением еды, я поспешил расправиться со своей
порцией. После того как неравная битва с пищей была нами
блистательно выиграна, я откинулся на спинку кресла и выжидательно
посмотрел на хозяина кабинета.
— То, что я хочу вам предложить, будет выгодно как нам, так и
вам.
— Вам, это кому?
— Мы, скажем так, неравнодушные граждане Империи. Ну так что,
готовы выслушать?
— Не тяните фелинида за псевдоподии, я итак весь заинтригован по
самое не могу.
— Уничтожьте Шуйских.
— Простите, что? Уничтожить сильнейший род, приближённый к
Императору? Это же невозможно!
— Возможно всё! — резко припечатал Вяземский, — вы тому, яркий
пример. Род Распутиных был полностью уничтожен. Не осталось ни
одного кровного наследника. Но Род жив, и может возродиться.
— Я всё ещё не услышал, какая в этом выгода для, вас? И где
гарантии, что меня не устранят по тихому, едва я покину ваш
кабинет? — в ответ, Харитон Байконурович добро улыбнулся и достал
из ящика стола бумагу с кучей грозных печатей. Бегло глянув
содержание, я, не без удивления, обнаружил, что меня отпускают на
все четыре стороны и даже дадут денежную компенсацию, за
причинённые неудобства.