Я начал ловить себя на навязчивом желании узнать, как пахнет
Слава. Не телом — эмоциями. Наши диалоги постепенно стали
приобретать двусмысленный характер, и от этого по телу
прокатывалась жгучая, но по-мазохистки приятная щекотка.
— Ты этого тролля одноручным топором разве что приласкать
можешь. У него сопротивление к данному виду оружия, используй хотя
бы двуручный. У него урон выше, — как-то хмыкнул Слава, застав меня
на лёгкой тренировке.
И, вместо того чтобы ответить «спасибо, учту», я неожиданно для
себя ляпнул:
— Ласкать я предпочитаю исключительно женщин и в горизонтальной
плоскости.
Парень явно смутился, отступил на шаг, и я был готов поспорить
на свой значок полицейского, что тот, настоящий «Слава», который
находился под стандартной маской воина, покраснел до кончиков ушей.
У меня даже руки зачесались невзначай хлопнуть его по плечу и
проверить температуру ушей — горячие?
Швархов космос, он что, девственник?
Понятия не имею, почему эта мысль взволновала, но в следующий
раз, когда Слава вошёл на карту, непривычно растирая предплечья, я
не удержался от более провокационного:
— Холодно у тебя, что ли?
— Да, осень на дворе, а отопление пока не включили, — пожал
плечами парень.
— Хочешь, согрею?
Славян бесконечную секунду смотрел на меня, не мигая, явно поняв
подоплёку вопроса, и лишь когда открыл рот, пытаясь что-то
возразить, я продолжил как ни в чём не бывало:
— Вставай напротив, разомнёмся на кинжалах.
Раздери меня галактики, но мне нравилось, как Слава реагирует на
подначки! Нравилось то, как у него замирало дыхание, каким тёмным
становился его взгляд, как он сам, не замечая этого, иногда
прикусывает губу… Я чувствовал себя заколдованным этим таинственным
воином из другого измерения, каждая деталь которого оставалась
недосягаемой, но безумно привлекательной. И в то же время я всегда
знал, что есть черта, которую я никогда не переступлю.
Это не оговаривалось вслух, но мы оба это знали.
И всякий раз после очередной пятничной «посиделки» я обещал
себе, что завтра обязательно приглашу девушку на свидание, схожу в
клуб или на худой конец слетаю на Тур-Рин в профильное
заведение.
«Ал, у тебя просто уже несколько месяцев не было женщины, вот
мозги и набекрень», — говорил я себе.
Но наутро субботы оказывалось, что у меня слишком болит голова
для шумных ночных заведений, все девушки, с которыми у меня
когда-либо что-либо было, заняты, а пилотировать корабль до
Тур-Рина и обратно просто нет сил. Я ходил туда-сюда по квартире,
отсыпался и отъедался после напряжённой недели и повторял как
мантру: «Не сходи с ума, Легран. Это всего лишь дружба».