Глава вторая,
в которой я удивляю всех, даже саму себя
Женщина не должна таскать такие тяжести! Разве трудно сходить в магазин дважды?
«Мужчины о любви»
В каком-то смысле я могу сказать, что с приходом Катерины в моей жизни появилась любовь. Нет, ничего не подумайте плохого, я была, есть и останусь человеком сугубо правильной ориентации, как бы сильный пол ни вызывал желания перебежать за линию обороны. Однако в случае с Катериной… Были ли в вашей жизни настоящие друзья? Такие, что по любому поводу летишь звонить, любой радостью спешишь делиться. Дождаться не можешь следующей встречи. Согласитесь, в этой дружбе, особенно в юности, очень многое есть от любви. И кстати, я говорю не только о восторгах и радостях, не только о них, к сожалению. В дружбе, как и в любви, всегда найдется место для страданий. Не сейчас, так через пять минут, но кто-нибудь обязательно будет страдать. Это уж, как говорится, не ходи к гадалке.
К окончанию школы Катерина стала для меня буквально всем. Немаловажную роль в этом играло то, что мы не только учились вместе, за одной партой, но и жили в одном доме, в одном подъезде, только на разных этажах. Было даже сложно сказать, что я жила в своей квартирке под крышей, под номером тринадцать, – я там только ночевала.
– Совсем с ума посходила, – ворчала мать. – И чего тебе у этих Хватовых, медом намазано? Хоть бы дома посидела пять минут. А вдруг мне помощь какая требуется.
– Мам, ну чего? – нетерпеливо отвечала я, переступая с ноги на ногу. Под словом «помощь» подразумевалось, что я должна сидеть и выслушивать бесконечные материны потоки жалоб на то, как папашка ей всю жизнь сломал, как была она хороша и юна, когда сгубил он ее ни за что ни про что.
– Хоть и были у меня такие перспективы! Могла бы и карьеру сделать, – любила добавлять она.
– Мам, ну какая карьера. У тебя только ПТУ и все. А сейчас столько всего надо знать для карьеры, – умничала я. – Компьютер, языки там, всякое.
– Повыросли тут! – заводилась она. – Откуда что берется. Погоди, еще сама наплачешься. Катерина-то небось всю жизнь тебя тянуть не станет.
– Она меня и не тянет, – обижалась я. Хотя доля истины в материных словах была. Учеба давалась мне тяжело, хоть я и продиралась старательно через все эти интегралы и обществознания. Кстати, даже получала неплохие оценки, хотя это все время было похоже на какой-то утешительный приз. Помню, как-то у доски, стоя перед зубодробительной задачкой по геометрии, я окончательно утопла в тангенсах и к ответу на задачу так и не пришла. Бобик сдулся, я раскраснелась, предчувствуя конфуз, но учительница, сильно удивленная тем, что Сундукова вообще знает, что такое тангенс, сказала вдруг: