Для принятия участия в конкурсе необходимо было прийти на определённую площадку в Наукограде и пройти тест на пригодность к участию в эксперименте, и только после этого будет принято решение о том, может ли кандидат участвовать в конкурсе. Времени у меня было ещё много, ведь заявки на участие принимались без малого ещё целую неделю, и мне нужно было лишь пересечь половину города, чтобы добраться до этой испытательной площадки. Но на дворе была уже ночь, и, скорее всего, это можно было сделать уже только на следующий день. При этом сон от меня мгновенно ушёл, и я только лишь и мог думать о том, признают ли меня годным для участия в эксперименте. А что если мне сообщат, что по итогам теста на пригодность к участию в эксперименте я провалился? Что если я буду признан невменяемым и недостаточно подготовленным? Что тогда? Это же понизит мою самооценку. Хотя куда её ещё понижать-то… Странно.
Я сидел и размышлял о возможных исходах тестирования, пытаясь предсказать свою реакцию, а может быть, даже действия. Хотя это было уже намного сложнее. Вероятно, надо было посоветоваться с отцом и узнать его мнение насчёт этого конкурса и того, что я хочу быть участником этого эксперимента. Хотя, скорее всего, он сказал бы мне, что дело не стоит свеч и что мне не место в этом мире науки. Что учёные уже давно не видят рамок в том, какие границы стоит переступать, а за какие лучше даже не заглядывать.
Он у меня давно уже на пенсии. Это как полицейские – один год службы шёл за два, поэтому ещё в молодом возрасте он мог отправиться просиживать диван и смотреть развлекательные передачи по телевизору. Но, думаете, его это остановило? Нет, конечно же. Он продолжил работать в своём центре наставником в каком-то секретном проекте, про который ничего не рассказывал мне. Но я точно знал, что этот проект был настолько важен для нашего города, что в него вкладывали очень много денег. Вероятно, даже намного больше, чем можно было себе вообразить.
Однажды мне удалось увидеть на рабочем столе отца некоторые бумаги, где были нарисованы какие-то схемы, что-то вроде буровых скважин. Название проекта было тоже странным: «Проект “Т-Рай”», и в скобках было подписано: «Технологический рай».
Но как только я попытался открыть эти бумаги, чтобы прочитать, о чем в них написано, отец появился на горизонте, и мне пришлось бросить эту идею. Уж очень он не любил, когда я интересовался его научными разработками. Но после этого мне не удалось ничего узнать об этом «Технологическом рае», вероятно, он мог заподозрить меня в любопытстве и спрятал свои бумаги подальше или же перенёс все данные в офис, где занимался проектом. Ну или вовсе передал дела другому учёному, а сам занялся новым проектом. В любом случае открыто спросить у него я об этом не мог, так как пообещал ему, что не буду больше спрашивать о работе.