– Наконец-то я слышу речь, достойную моей госпожи!
– Лучше не слушай, а ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Представь, то перед тобой не твоя принцесса, а какая-нибудь девушка-иномирянка, которая во всё вашем винегрете разбирается очень плохо…
– В винигрете?.. Каком винегрете, ваша милость.
– Забей!
– Кого? – с энтузиазмом откликнулся старый воин к моему величайшему отчаянию.
К нашему общему облегчению дверь в очередной раз распахнулся и вошла та девушка, Турхан. Она уже успела переодеться и что-то сделать со своим лицом, что оно теперь выглядело гораздо лучше. Как это у неё получилось? Даже со всеми современными маслами-притираниями-бадягами в современном мне мире ушло бы недели две, чтобы свести те фиолетовые подтёки и отёки, что были на её лице.
В руках девушка держала поднос, на котором стоял кувшин и два серебряных кувшина.
– Разрешите войти? – тихим голосом поинтересовалась девушка.
– Входи, Турхан. Поставь поднос и можешь быть свободна, – кивнул старый солдат, наверняка «не знающий слов любви».
Девушка выполняла его распоряжение, но не ушла, а остановилась передо мной, глядя на меня огромными, полными печали и тревоги глазами.
– Ваше Высочество, не уделите ли вы мне совсем немного времени?
– Что ты себе позволяешь, девчонка? – буркнул сэр Барристан. – Тебе мало неприятностей?
Но я остановила начало его гневной речи, вскинув руку. Кажется, видела этот жест в каком-то сериале? Или это просто физическая память тела.
– Всё в порядке, мой верный рыцарь (я сама с некоторым удивлением слушала собственные слова. Ещё одна память?). – Нам действительно нужно поговорить. Оставьте нас.
Ну, да. Я последовательно. То останьтесь, то оставьте. А чего вы хотите от травмированной женщины?
Турхан метнулась за ним стрелой, и с кошачьим проворством заложила дверь огромным засовом. Чтобы отпереть такой, потребовался бы небольшой отряд рыцарей. Да и то не факт.
Потом с такой же поспешностью девушка вернулась назад, опасливо заглядывая мне в глаза.
– Моя госпожа, вы в порядке?
В следующее мгновение она опустилась передо мной на колени, схватила край моего платья и прижалась к нему губами.
– Что ты делаешь? – изумилась я.
– Благодарю вас за спасение моей жизни и за ту великую жертву, что вы принесли ради недостойной служанки.
Бедняжка! Она понятия не имела о том, что никакие жертвы мной не подразумевались.