Из-под крышки капота старого Fordа торчал зад одного из работников. Прям округлый такой зад, плотный, как у женщины, и достаточно свободный комбинезон не спасал ситуацию. Я невольно поморщился – вроде парень, а зад женский.
В это время парень вывернулся из-под капота и, очевидно, словил мою гадливость.
– Вы уже проверили мой байк?
– Да. С мотором всё отлично. Никаких посторонних стуков и звуков.
– Вы что только на звук ориентируетесь? – я добавил жесткости в голос, горе-мастера, хорошо, что с байком все в порядке, а то попади к таким на дороге.
– В данном случае – да, – легко ответил паренёк и добавил. – Машина новая, мотор в них обычно надежный. Если есть сомнения, обратитесь в сервис продавца, а не в придорожный сервис, меньше шансов, что машину угробят.
– Ладно, спасибо, – ну надо же какие они честные и правильные. – Я что-то должен?
– Нет, – ответил паренёк и попытался опять спрятаться под капот, видать сильно перепугался моей волны, боится бросить в мою сторону лишний взгляд. В прочем мне всё равно, я этих людей уже не увижу. Запах химии буквально обжигал рецепторы, подгонял покинуть это место. Подвернул косу под шлем, сел на байк, и отправился на поиски своей единственной дальше.
***
Когда я, занимая привычную позу и увеличивая скорость, сливался с байком, меня накрыла волна запаха волчицы, её желания. Откуда запах? Я даже притормозил, но вокруг были поля и деревья по обочинам. Запах как будто отступил. Я снова разогнал байк и въехал в какой-то маленький городок.
Решил, что раз запах я уже нашёл, то можно уже никуда не ехать, а нужно собраться с мыслями и найти хозяйку аромата.
Остановившись в мотеле, я медленно стал выгружать вещи, обнюхивая байк. Искомый запах обнаружился прямо по середине кожаного сидения байка. То есть какая-то волчица сегодня сидела на сидении моего байка и прислоняла к нему свою похотливую, влажную дырочку, а я этого не заметил.
Теперь я втянул воздух над источником запаха. Мои волчьи рецепторы обалдели и распались: первым и основным тоном в этом аромате был запах вереска, сквозь него настойчиво пробивался запах багульника, и как послевкусие от этих двух сильных ароматов пробился запах куропаточьей травы – запах моего детства, когда мы с сестрой толстолапыми щенками ковыляли за мамой по тундровому разнотравью.