Но сейчас меня накрыло осознание, что моя маленькая пушистая волчица скребет меня лапкой и норовит призывно помахать хвостиком перед этим, о, Боже мой, волчарой. Нет, нет, не может быть… Но это факт, она прямо отклячила попку и подняла пушистый хвостик. Вау! Внизу моего человеческого живота образовался горячий пульсирующий и болезненный комок, дыхание перехватило, и я согнулась пополам. Хватая воздух ртом, я выпрямилась и почувствовала, что из влагалища потекло. Эт-того ещё не хватало…
Два раза вдохнула и выдохнула, поняв, что начала воспринимаю окружающую действительность адекватно. Отлично.
Однако Боб всё еще отдышаться не мог, и я поковыляла к чудо-байку, чтобы перегнать его под навес автосервиса.
Байк блестел, искрился и от него так пахло богатством и уверенностью его хозяина, что из моего влагалища снова потекло…
Ну, а если объективно, то байк был достаточно тяжелым, чтобы я с моей больной ногой могла дотолкать его до навеса. Поэтому недолго посомневавшись, я села на чудо-транспорт и проехала на нем несколько метров от колонки до навеса, диагностируя при этом, что мотор не имеет посторонних звуков и стуков.
Затем я попросила Стефана сделать небольшой круг по нашей заправке, чтобы со стороны прослушать мотор. Мотор издавал равномерный урчащий звук без каких-либо лишних стуков, свидетельствовавший о том, что машина абсолютно исправна.
Стефан поставил байк возле автосервиса.
Отмерший Боб куда-то потащил огромный бутыль тёмного стекла, заметила как он вышел из подсобки и направился к колонкам.
В это время ко мне подбежала Кати, наша кассирша. В короткой пышной юбочке над стройными высокими ногами она буквально начала тереться о чудо-байк.
Боб не дошёл до нас пару метров, загляделся на Кати, споткнулся на ровном месте и бутыль темного стекла выпала из его рук, обдавая пространство жутким запахом ацетона.
Я мгновенно натянула на лицо футболку, хотя это не помогло, и инстинктивно переместилась ближе к Кати, сбегая от волны жуткого запаха.
– Ну, какой красавец…, ой, ну я бы прямо сейчас отдалась, – промурчала она, заводя глаза в небо.
– Кому? Этому рукожопу? – решила съязвить я.
Кати стояла в прострации, и даже не обратила внимание на Боба и разбитую бутыль. Везет же людям, с их низким обонянием.
– Нет, его хозяину, глупышка, – с тоном старшей проговорила она, поглаживая сиденье чудо-байка, – А какая коса… Нет ты видела? Обадеть! Натуральная платина.