Гасан поднёс палец с перстнем поближе к глазам, внимательно
разглядывая сплетение тиснёных узоров на боковых гранях. Тончайшая
работа неизвестного мастера завораживала — линии, казалось,
двигались в утреннем свете. По слухам от знающих людей, перстень
обладал огромной магической силой, способной менять судьбы целых
королевств. Но какой именно силой и как её пробудить, знал, видимо,
только султан. Иначе бы адепты Астиры сами давно воспользовались
сокрытой мощью драгоценного артефакта. Такие вещи просто так не
поручают украсть из самого сердца Кифии.
Гасан уже мысленно представлял, куда он потратит обещанную гору
золотых монет. Может быть, купит небольшой остров у берегов
Сутрама, где построит роскошный особняк с видом на море. Или
приобретет торговый караван и станет уважаемым купцом — многие воры
на закате карьеры выбирали этот путь. Правда, наградой нужно было
поделиться с помощницей. Чего вору, разумеется, не хотелось,
поскольку самую опасную часть работы Гасан проделал в одиночку,
проникнув через множество запертых дверей и хитроумных ловушек в
святая святых храма — подземное святилище Астиры.
Каждая из этих ловушек могла стоить ему жизни. Ядовитые дротики,
выстреливающие из стен при неверном шаге. Пол, разверзающийся над
бездонной пропастью. Он рисковал куда больше своей спутницы, а
значит, имел право более чем на половину вознаграждения.
Лилина лишь собрала всеми мыслимыми и немыслимыми способами
необходимые сведения о местонахождении артефакта, прибегнув при
этом к соблазнению нескольких жрецов. Это было несложно с её
точёной обольстительной фигурой, правильными, притягательными
чертами лица и томным взглядом горячих карих глаз. Достаточно было
одного взгляда из-под длинных ресниц, случайного прикосновения
нежной руки, и самые стойкие защитники веры теряли голову.
— На славу поработали, говоришь... — Лилина отошла от окна, её
движения стали настороженными, как у хищника перед прыжком. — Во
дворе дома Сна полно стражников. Как думаешь, по чью душу они
здесь, Гасан?
Девушка осторожно приоткрыла тяжелую занавеску, разглядывая из
окна второго этажа оцепивших здание королевских гвардейцев и
командующих ими людей в жреческих рясах. Разбуженный шумом
горожанин, высунувшись из окна здания напротив, разразился отборной
бранью в адрес воинов, гремящих латами на всю округу. И тут же
боязливо спрятался, когда один из стражников угрожающе поднял
арбалет. На начищенных доспехах солдат, расставленных на всех
подходах к дому Сна, то и дело поблёскивали солнечные блики в лучах
восходящего дневного светила. Воины и жрецы терпеливо ждали
чьего-то приказа, окружив здание плотным кольцом. Редких утренних
прохожих разворачивали восвояси и не допускали во внутренний двор
дома, в котором укрылись воры.