Настоящий спектакль в нескольких актах был разыгран на измалковской даче. У нашей хозяйки, глухой Маруси, появился «дядя», о котором она по секрету рассказала маме, что он совсем не родственник, а работник милиции, что на ее половине избы поставлен аппарат для наблюдения за находящимся напротив нашего дома «шалманом», где якобы собирается «вырубовская группировка», банда. «Дяди» менялись, дежурили постоянно. Мама рассказала БЛ об этом, он собственноручно обследовал стенку избы, обнаружил отверстие, откуда действительно могли наблюдать за бандой. Через некоторое время, именно тогда, когда все мы находились в избе, к «шалману» подкатил милицейский воронок и кого-то в него запихнули. Стало быть, и вправду банда! А мы-то подозревали наши органы!
Спустя некоторое время мама ужинала в компании с известным в Москве адвокатом К. Чтобы позабавить собравшихся, рассказала с обычным своим юмором, до чего они с БЛ в своих подозрениях дошли! «Стали бы “они” тратить на нас такие деньги! Ведь им и так известны наши взгляды!» Но адвокат выслушал все очень серьезно: «Ошибаетесь. Вы стоите таких денег». А теперь, спустя много лет, мне кажется правдоподобным и рассказ работников дачи-музея Пастернака. Уже в перестройку на могиле заменяли скамейку. В ножках скамейки нашли какую-то странную проводку. Специалисты выяснили, что разговоры на скамейке транслировались на прослушку, которая находилась на вершине сосны, одной из тех трех сосен, что «поэта корнями обступят»… С этой сосны сигналы передавались на магнитофон, находящийся в одном из писательских домов. И это было уже после смерти БЛ! Какова же была слежка при жизни! Поистине, резвились бесы, «визгом жалобным и воем надрывая сердце мне…».
Но… «Пора ставить Макбета!» – сказал Мейерхольд БЛ в 1937 году. И потомки Судоплатова, новые лубянские режиссеры стали разрабытывать более зловещий сценарий, чем «арест вырубовской шпаны в целях прикрытия прослушки». Потом, уже в тюрьме, мама писала: «И ловко задумано было, под стать сатане самому: / Его – как удобно – в могилу. / Ее – по закону – в тюрьму». В 1953 году сподвижник Берии Меркулов на допросе так объяснял необходимость для советской власти «лаборатории ИКС»: «…конечной целью наших опытов была борьба с врагами советского государства… правда, нам говорили, что все яды должны идти за кордон…» Но их хватило и для «кордона», и для внутреннего употребления. И надолго.