– На дороге подобрал, – честно признался я. – Мы случайно
встретились.
– Порою то, что кажется нам случайным, таковым вовсе не
является. – Изрек мой наставник неожиданно философскую мысль. – На
ней тоже отпечаток тьмы имеется, как и на нас с вами, а темное
всегда к темному тянется.
– Не сочтите за грубость, – как можно вежливее улыбнулся я, – но
меня к вам не тянет абсолютно.
– Тем не менее, мы встретились, – всем своим видом Распутин
показывал, что и он не в восторге от моего общества.
Что же, хоть в чем-то мы оказались согласны. Я не мог сказать,
что питал отвращение к этому человеку, но мне становилось не по
себе каждый раз, когда наши взгляды встречались. В отражении темных
глаз Распутина я видел возможную версию себя в будущем:
озлобленную, мрачную и бесконечно усталую. Пусть мой наставник и не
говорил этого, но я готов был биться об заклад, что кроме
раздражения он редко испытывает иные эмоции. Радость ему приносит,
скорее всего, лишь сражение внутри его драгуна.
И это было мне слишком хорошо знакомо…
– Пойдемте, покажу вам драгуна, – отогнав невеселые мысли, я
повел гостя к лифту.
Мы спустились в подземелье, где вовсю хозяйничали Ксения и
Акулина. Они убрали ненужные теперь каморки, в которых раньше
ютились порченые, вычистили Чернобога и взялись мыть стены.
Рабочих, видимо, сюда не допустили, поэтому вся работа легла на
хрупкие девичьи плечи.
Когда двери лифта открылись с привычным лязгом, обе порченые
одновременно оглянулись. Несмотря на простую рабочую одежду, Ксения
теперь выглядела как девушка, а не как вечно грязный подросток: она
чуть отрастила волосы, причесалась и умылась. Замарашку Акулину
тоже привели в порядок. Она инстинктивно сжалась при виде меня, но
после ободряющего взгляда Ксении, расправила плечи и поклонилась в
знак приветствия.
Из-за ноги Чернобога вышел Петрович, улыбнулся и тоже опустил
седую голову.
– Вольно, – улыбнулся я, подходя ближе.
Девушки переглянулись и выпрямились. Следовавшего за мною тенью
Распутина они увидели только сейчас, и на их лицах застыло
смятение. Петрович поспешно подошел к своим ученицам, встав между
ними и мрачным незнакомцем.
– Григорий Ефимович, мой наставник, – представил я гостя. –
Это…
Распутин прошел мимо порченых так, словно их не существовало
вовсе. Все его внимание оказалось приковано к мрачной фигуре
Чернобога, возвышающейся в центре зала. Древний драгун спал, но
даже так распространял вокруг себя гнетущую ауру.