– Что случилось, юноша? – неожиданно раздался за спиной незнакомый голос.
Арринтур вздрогнул и обернулся. На пригорке стоял худой и смуглый, словно высушенный солнцем, старик в темном плаще с накидкой.
– Почему ты плачешь? Кто тебя обидел?
Незнакомец спустился с пригорка, стуча своим посохом о землю, и приблизился.
– Никто, – пробурчал Арринтур.
Незнакомец развязал плащ и опустился рядом с мальчиком.
– Что, здорово тебе влетело из-за дракона?
– А ты откуда знаешь? – тут же живо поинтересовался Арринтур.
– Я не один год на свете живу, парень. Многое повидал, многое знаю, – неопределенно сказал старик своим низким голосом. – А хорошая была идея – приручить дракона!
– Правда? – недоверчиво спросил Арринтур.
– Правда. Верхом на драконе можно преодолеть любые расстояния. Летающие доски разве сравнишь с ними?
– А ты летал на доске? – в глазах мальчика зажглось жгучее любопытство.
– Конечно, летал. Своенравные они, доски-то. Не угадаешь, куда свернет, и когда вздумает упасть. А вот на драконе другое дело. Главное, выучить его хорошенько.
Он поглядел на мальчика, тот молчал, опустив голову.
– Давно ты здесь живешь, в лесу-то?
– Давно.
– Родители есть у тебя?
Мальчик не ответил.
– Да ты, должно быть, проголодался!
Старик полез в складки своего плаща и вытащил маленькие круглые сладости, медовики.
– На, вот, возьми, угощайся! Бери, бери!
Арринтур взял из протянутой руки медовики и сразу же засунул их в рот. Они приятно таяли во рту, а сладкий вкус и вовсе заставил забыть про недавнее горе. Арринтур оживился и стал рассказывать незнакомцу о своей жизни в лесу, о наставнике, об учении. Старик слушал внимательно, всем своим видом показывая самое искреннее участие в судьбе мальчика.
– Как звать-то тебя?
– Арринтур.
– Арринтур…хорошее имя. Ты слышал когда-нибудь про лируанцев?
– Нет, никогда.
– Так вот. Я жрец главного храма с Лируана. Ты можешь называть меня просто жрец.
– Хорошо, жрец.
– Я могу помочь тебе приручить дракона.
Глаза мальчика сначала загорелись, но затем потухли.
– Старик не разрешит, – сказал он уныло.
– А мы ничего и не будем ему говорить.
– Тогда он еще больше рассердится, если узнает!
– Он не узнает.
– Но у него есть хрустальная трубка, через нее он все видит!
Глаза жреца хищно сверкнули.
– Трубка, говоришь? У меня тоже есть кое-что.
Он опустил руки в складки плаща и достал оттуда медный диск, весь потускневший от времени и испещренный черными непонятными символами. От центра диска тянулся какой-то тонкий стержень.