1. Двадцать лет тому назад береговая полоса источников Ванделя – включая низину Аддингтона и деревни Беддингтон и Каршальтон с их прудами и речками – представляла самый отрадный уголок Южной Англии, и кажется, во всем мире едва ли можно было найти другое местечко, где бы проще и трогательнее сказывались все прелестные стороны характера и жизни человека.
Едва ли где-нибудь вечно журчащие потоки, соединенные десницей, ниспосылающей дождь с неба, казались более чистыми и божественными, луга весной покрывались более яркими цветами, и уютные жилища радовали сердца прохожего большей отрадой мирного счастья, полускрываемого, но ярко бросающегося в глаза. Это местечко и теперь (в 1870 году) остается в общих чертах почти неизменившимся, но, говоря беспристрастно, я никогда ни в мареммах
Пизы, ни среди гробниц Кампании, ни на песчаных отмелях Торселаны не встречал ничего столь ужасного по своему внутреннему трагическому значению, как то беспечное, наглое и чисто животное презрение к дивным прелестям природы, которое в этом уголке Англии сказывается решительно во всем. Насколько я обладаю чуткостью и пониманием, никакие кощунства, никакие святотатства, никакие неистовые проклятия или безбожные мысли не кажутся мне более возмутительными, чем это осквернение людскими толпами источников тех вод, которые служат им для питья.
Жалкие местные обитатели все свои уличные и домашние нечистоты – груды пыли и грязи, старые обломки и обрезки ржавого железа и клочья гнилых одежд – валят туда, где поток беспорочно чистой воды, журчащий и прозрачный, врывается, словно сноп солнечных лучей, в Каршальтонское озеро, проделывая себе блестящее ложе вплоть до песчаного дна и разрисовывая шелковистую, волнистую траву глубокими светлыми прожилками, которые кажутся халцедоном в агатовом мхе, испещренном звездочками белого лютика.
Не обладая ни достаточной энергией, чтоб удалить эту грязь, ни достаточным приличием, чтоб зарывать ее в землю, местные жители, повторяю, валят ее в поток, заставляя его разносить отраву этих нечистот по самым отдаленным уголкам, куда воды эти, по воле Бога, должны были доставлять здоровье и отраду. Несколько далее, среди деревни, позади домов, в небольшом пруду, из которого вытекает другой ручей, под беспорядочными грудами извести, шлака и остатков каменных работ лежат разбросанные и заваленные обломки фонтана и маленького размытого канала, некогда построенного и проведенного более благородными руками.