- Он мой, - повторила я, и добавила,
- нас двое. Ты – один.
Еще один понятный аргумент. Конечно,
любой местный справится с человеком играючи, но психологическое
преимущество, эта фраза давала. С другим, более агрессивным
хищником это бы не прошло, но Веник всегда был осторожен.
Похвальное качество. И полезное. Падальщик отошел. Сначала на пару
шагов, потом еще и еще, пока не уперся в раскидистый куст шиповника
и не перепрыгнул его так же бесшумно, как и несколько минут
назад.
- В машину, живо, - скомандовала я.
Нечего судьбу искушать, она сегодня и так благосклонна к нам без
меры.
- Мой велик? – протянул парень
тоскливо.
- Забудь. Бабка новый купит.
Машина завелась, и мы выехали на
дорогу. Ветви так низко склонялись над грунтовкой, что полуденное
солнце расцвечивало лобовое стекло корявыми темными пятнами. Тишина
давила на уши. Парень отвернулся к окну с угрюмым выражением лица.
Мы приближались к входу на стежку. Вернее к выходу. Для нас. Дорога
всегда была одна, узенькая, бугристая, неведомо каким образом
противостоящая вековому лесу, где самый молодой дубок был в два
обхвата. «Шкода» еле-еле проходила по габаритам, чудом не цепляя
бортами ветки кустов. Двое здесь бы не разъехались. Но дорога
всегда одна. Всегда в один конец. Если кто-то именно в этот момент
ехал в нашу тили-мили-тряндию, машины никогда не встретятся. Я
спокойно выеду, он въедет, даже если время движения совпадет до
секунды. У тебя могут быть попутчики, могут быть преследователи,
или кто-то очень нетерпеливый начнет истошно сигналить, подпирая
бампер, но никогда не будет идущих навстречу. Дорога всегда
одна
Не знаю, какая магия, какие законы
природы или не природы, действуют в этом месте. Я не ведьма, не
демон, не нежить, не нечисть. Я человек. Чужая. Таким, как я, это
место не спешит открывать тайны. Для таких, как я, оно вообще не
существует.
Стёжка. Дорога в невозможный мир.
Переход из одного в другой. Тишина. Ни зверь, ни птица, ни ветер не
нарушают безмолвие этого места. А человек бы мог. Я
пробовала. Человек вообще - существо толстокожее и многое не
чувствует, не знает и не хочет знать. Я, к примеру, пару раз здесь
матерные частушки пела. Давно, правда. И если и рассчитывала, что
кто-то оскорбленный святотатством вылезет и оторвет голову, то зря.
Звук как зарождался здесь, так и гас, оставляя за собой пустоту и
равнодушие. Больше я не экспериментировала.