— А если я тебе прямо здесь в морду набью? Ничего ведь страшного
не случится? Камеры всё заснимут и у суда ко мне вопросов не
возникнет, а тебе самому придётся вставлять себе зубы.
— А ты попробуй!
— Уверен? Спасибо, что попросил, — ответил я и обернул свою
кисть в кисть горкала.
— Ладно, ладно, извините, был не прав, господин, — тут же
извинился и, подняв руки в примирительном жесте, сделал пару шагов
назад охранник.
— Извиняю, — ответил я и отправился туда, куда мне сказали.
Найти нужную дверь было нетрудно. Девушка секретарь нажала
кнопку селектора и проговорила в микрофон:
— Виталий Семёнович, к вам новобранец.
— Пусть заводят... "Добровольца", — донёсся голос из динамика, и
я вошёл.
— А конвоиры где? — даже не поздоровавшись, спросил у меня
Виталий Семёнович. Он даже вытянулся в сторону, чтобы убедиться,
что конвоиры не спрятались у меня за спиной.
— Понятия не имею. Я у вас здесь в первый раз, поэтому ещё не
знаю кто где ходит.
— Причём здесь мы? Я про твоих конвоиров спрашиваю.
— Нет. Я могу понять, что тупой дуболом на воротах мне "тыкает".
Он просто тупой и с него нечего спросить, но чтобы офицер так
обращался, это уже чересчур. Давайте попробую объяснить на пальцах.
Я реальный доброволец. Я хочу отслужить месяц и получить новые
документы. Это возможно? — поинтересовался я, глядя на то, как в
глазах этого офицера просыпается интеллект. Он переосмыслил всё,
что тут произошло и всё-таки переспросил:
— Позвольте уточнить. Вы, являясь свободным человеком, не
осуждённым, не бегущим от правосудия, а полностью свободным
подданным Российской Империи, по собственной воле желаете
отправиться сражаться с нелегальными призывателями. Я всё правильно
понял?
— Ну вот, совсем другое дело. Приятно поговорить с умным
человеком. Да, вы всё правильно поняли.
— А вы в курсе, что оттуда практически никто не
возвращается?
— Да, в курсе. Только вы отправляете туда на три, а то и на
шесть месяцев, а я туда съезжу всего на один. Выживу, не
переживайте.
— Хотел бы, да не получается не переживать. Такой экземпляр, как
вы нужно в музее выставлять, чтобы народ знал, что такой человек
когда-то существовал.
— Смешно. Ну так что, вы меня примите, или мне в другой пункт
приёма идти?
— Не нужно в другой. Мы сами над вами поржём. Если не секрет,
почему вы решились на это?