Когда она пыталась рассказать об этом
маме, та только качала головой, укрывая дочку пледом на ночь: —
Меньше фантазируй, Ань. Сказок начиталась перед сном, вот и чудится
наяву. А папа, человек практичный с насмешкой добавлял: — Может, ты
и мне на бирже подскажешь, куда вложиться? Гений предсказаний
растёт!
И вот она снова чувствовала себя
непонятой. Как объяснить то, что, возможно, не поддаётся
объяснению? Даже если она знала, что права, мир всё равно смеялся в
ответ.
Аня медленно поднялась из-за стола,
решив, что пора привести себя в порядок. В ванной зеркало запотело
после утреннего душа родителей, оставив на стекле размытое
отражение. Она стерла влагу ладонью и взглянула на себя. Девочка,
смотрящая на неё из зеркала, выглядела немного уставшей. Но не
физически — это была усталость человека, который носит в себе
что-то, чего сам не понимает.
Её пальцы ловко разделили волосы на две
пряди, а затем заплели их в аккуратные косички. Привычное движение,
почти механическое. Покончив с причёской, Аня снова посмотрела на
своё отражение в зеркале. Казалось, обычное утро — ни лучше, ни
хуже остальных.
"Суббота," — мелькнула в голове мысль.
Это слово несло с собой надежду, хотя девочка уже знала, что день
вряд ли окажется каким-то особенным. Все дома, но это вовсе не
значило, что они будут вместе. Мама, как всегда, села за свои
бумаги, которые она приносила домой из офиса. А отец занялся
очередной починкой, которую, казалось, только он считал нужной.
Из коридора донёсся мягкий, но чуть
уставший голос мамы: — Аня, ты позавтракала? Это было не столько
вопросом, сколько ритуалом. Мама всегда задавала его, даже если
знала ответ.
— Да, почти! — крикнула она,
выскальзывая из ванной и направляясь в гостиную.
В большой комнате, где пахло деревом и
дымом от паяльника, папа сидел на полу. Перед ним в хаотичном
порядке лежали инструменты, а в центре этого беспорядка —
разобранный настольный светильник.
— Ты опять пытаешься оживить эту лампу?
— с лёгкой улыбкой спросила Аня, присаживаясь рядом.
Папа поднял голову, и в его взгляде
мелькнула тень добродушной улыбки. — А что, не выбрасывать же
хорошую вещь, — пробормотал он, возвращаясь к паяльнику. Его
сильные руки, покрытые небольшими шрамами, ловко двигались, словно
в танце. — Вот доделаю, и будет как новая.