– Обращайтесь без стеснения! Говорю вам это от чистого сердца. Как мужчина – мужчине, как отец – отцу. Кстати, то же самое я вчера сказал Клаусу Гофферу. Но с сеньором Гоффером мы знакомы давно, и я не сомневался в правильности его выводов.
– Право же, господин Оливейра, я чувствую себя неловко, – ван Фрассен ничуть не кривил душой. – Я крайне признателен вам за искренность, и за теплые чувства к моей дочери. Надеюсь вместе с вами, что у Регины не будет нужды… э-э… в глобальной поддержке. Но заверяю вас: если такая необходимость возникнет – вы будете первым, к кому я обращусь.
– Искренне рад, что мы верно поняли друг друга! – с облегчением выдохнул Оливейра. Ему нелегко дался этот разговор. Пожалуй, герцогу было бы куда проще взломать двуручником строй пехоты.
Капитан-командор развел руками:
– Даже не знаю, что еще сказать. Если это старомодность, о которой вы упомянули, я готов сегодня же записаться рядовым в армию консерваторов и ретроградов. И внедрять ваши нравы по всей Ойкумене; в первую очередь на Ларгитасе. Выходит, нам есть чему поучиться у Террафимы!
– О, не преувеличивайте! Помимо старомодности, тут имеет место и личная привязанность. Кроме того, уверен, обратись я к вам за помощью… Собственно, почему в сослагательном наклонении? На Соне так и случилось; более того, вы сами предложили…
– Ну, это сущий пустяк!
– Не скажите! В жизни нет ничего более важного, чем пустяки…
Открылась неприметная дверь. Мимо двух беседующих посетителей, единственных в зале, деловито простучала каблучками сотрудница музея – миловидная, в форменной блузке и короткой, выше колен, юбке. Жестом извинившись за беспокойство, она подошла к одной из витрин, достала универсальный ключ и, отключив силовой колпак, извлекла из бархатных объятий оружие странного вида. Длиннющий меч с узким клинком имел листовидное расширение на конце – и короткие «рога» примерно на середине клинка.
– Извините!
Сотрудница оглянулась.
– Не сочтите праздным любопытством, сеньорита, или, того хуже, поводом свести знакомство… – судя по лицу женщины, она вовсе не возражала свести знакомство с таким видным мужчиной, как герцог. – Разрешите взглянуть поближе? «Кабаний» меч, да?
На глазах капитана вершилось чудо. Вместо традиционного: «Экспонаты руками не трогать!» – сотрудница музея безропотно вручила меч Оливейре. В ее жесте было что-то аллегорическое, недоступное практичному разуму ван Фрассена.