— Тем более, — добавил он,
расплываясь в хитрой улыбке, — вы же не варвары какие-нибудь, чтобы
кучу жареного мяса запивать водой.
Ниамея, на удивление, всё это время
молчала. И на мой немой вопрос лишь молча пожала плечами, мол делай
что хочешь, ты ведь у нас капитан.
И теперь за вчерашний отдых я
расплачивался жуткой головной болью. К тому же, сон в крайне
неудобной позе не способствовал хорошему самочувствию. С усилием
собравшись, я выбрался из кресла, медленно разминая затёкшее тело.
Спина протестовала хрустом, а ноги будто деревянные, но сладкая
потяжка немного вернула меня к жизни.
«Давно со мной такого не было», —
подумал я, обводя взглядом пустую рубку. Никого, кроме меня, здесь
не было. Видимо, этот отдых действительно был мне нужен, но
расплата оказалась суровой.
Первым делом решил наведаться к
доктору, в надежде, что он поможет справиться с головной болью. Но
стоило мне открыть дверь и шагнуть в коридор, как я застыл на
месте. Пол был щедро усыпан разноцветным конфетти, а в нескольких
местах валялись пустые бутылки из-под алкоголя. Застыв на
мгновение, я хмыкнул и пошёл дальше.
Шаги гулко отдавались в
металлическом коридоре. Запах чего-то сладковатого, перемешанного с
лёгким ароматом перегара, висел в воздухе. «Ну и бардак…» —
пронеслось в голове. Однако смысла оставаться на месте и дальше
разглядывать этот беспорядок не было.
Прошёл шагов сорок и на входе в
кухню вновь замер, но уже от ещё более странной картины.
Холодильник, перевёрнутый на бок, закрывал половину прохода. Но
самое поразительное ждало меня чуть дальше.
Прямо посреди стола, свернувшись
калачиком в позе эмбриона, сладко посапывал наш уважаемый доктор.
Старик, чьи морщины в этот момент будто расправились, спал так
безмятежно, что я невольно замер, боясь потревожить эту странную
идиллию.
— Праздник удался, что уж тут
скажешь, — пробормотал я себе под нос, потирая виски.
Внезапный шум заставил меня
вздрогнуть. Сердце пропустило удар, а голова, и без того
пульсировавшая, отозвалась резкой вспышкой боли. Я обернулся, едва
удержавшись от того, чтобы выругаться вслух.
У холодильника, перевёрнутого на
бок, с громким металлическим лязгом отпала дверца. Из его нутра,
подпрыгивая и звеня по полу, высыпалось полтора десятка пустых
банок до боли знакомых консерв.