— Я знаю, что он переживает о Саше.
— Безусловно. Она — его главный приоритет. Если с ней что-нибудь случится… — Николай Павлович покачал головой. — Ему сейчас очень нелегко. Очень. И все эти вспышки раздражения и гнева…
— Понимаю, — кивнула я. — В столицу он уехал по делам?
— Полагаю, не только. Он находит способы развеяться. В столице у него есть постоянная женщина. Это чтобы вы не думали, что он вот так запросто таскает в дом чёрт знает кого на глазах у дочери.
Я кашлянула и опустила взгляд в тарелку, непонятным образом раздосадованная тем, куда свернула наша беседа. Нет, это хорошо, что Смирницкий всё объяснил. Это… это правильно. Да я никогда бы и не поверила, чтобы такой мужчина, как Булатов, оставался без женщины. Смешно ведь даже подумать.
— И эта девица… Скажем так, она здесь не просто так появилась. И Дамир об этом знал. Если объяснять совсем просто, её подослали сюда шпионить.
— Он специально её пригласил? — догадалась я.
Смирницкий кивнул, нахмурился.
— Выглядело это всё… неприглядно, но уж как вышло. Дамир устал от такой жизни. Сам никогда в этом не признается, но это очевидно. К тому же у него проблемы со сном… Вот, уговариваю его обратиться к специалистам. Пока бесполезно. Не думаю, что он погладил бы меня по голове, если бы узнал, что я с вами поделился, поэтому оставим это между нами. Я просто хочу, чтобы вы знали, насколько всё серьёзно. И не винили его сверх положенного.
А вот мне казалось, что переборщить с таким в принципе не получилось бы, но я вежливо промолчала. Мне нравился Николай Павлович.
— Я понимаю. И мне очень жаль, что всё так складывается, — тихо отозвалась я, обдумывая услышанное. — Хотела бы я предложить свою помощь, но, боюсь, это без толку. Дамир Александрович ясно дал понять, чтобы я в его дела не лезла.
— Он упрям. Многое в жизни повидал. И никому не доверяет.
— Что только подтверждает мои собственные выводы, — сумрачно отозвалась я.
По всему выходило, что Булатов вынужденно и по веским причинам стал отшельником, но статус затворника только повысил его популярность. Эффект выходил противоположный тому, которого он добивался, но он ничего не мог с этим поделать.
Печальный результат для того, кому, возможно, жизненно необходимо уйти в тень, обезопасить себя, своих близких и свой бизнес.
В конце обеда Николай Павлович извинился за нелицеприятную ремарку Булатова о моём гардеробе и… с сожалением резюмировал, что приказа начальника не может ослушаться.