Исходя из того, что попади к нам в универ иномирянка, ее бы не только не стали тотчас же депортировать обратно, а, наоборот, принялись бы дотошно проверять. И на опыты по лабораториям таскать. И единственный переход, который ей бы светил в ближайшем будущем, это, к несчастью, переход в мир иной.
На этой мрачной аналогии я и поймала на себе пристальный взгляд Василиска.
- Она, действительно, ни при чем, - сказал он вдруг, повернувшись к Бурому Альфе. – Если это чувствую я, то и Вы тоже.
- В Северной части сада, говорите, появилась? – задумчиво переспросил ректор в ответ на это высказывание. – Любопытненько-любопытненько… А что мог делать там адепт? Еще до сигнала к всеобщему пробуждению. А, тунлисс?
- Тренировался, Альфа, - не задумываясь, ответил Алтимурсс, очевидно, давно подготовивший это оправдание. – Как вы знаете, мой народ любит тишину. А в Академии она бывает только лишь поздней ночью или на заре.
- Ну конечно же, конечно, - закивал ректор, судя по отрешенному виду, сопоставлявший в уме какие-то лишь ему известные нюансы происшествия. – Тренировались, значит? – зачем-то повторил он снова.
- Однозначно, Альфа, - отчеканил парень.
- В одиночестве?
- Так точно.
- Хотите сказать, что Вы самолично привели себя в столь неприемлемый вид, тунлисс? – многозначительно указали смеющиеся глаза ректора на обляпанный наряд принца.
- Именно так, - еще раз кивнул Алтимурсс, признавая, что страдает хобби дубасить самого себя с первыми лучами восходящего солнца.
- А девушка тоже была одна, когда перенеслась в Сад?
- Одна.
- Получается, нанести раствор с… - Альфа шумно вдохнул воздух на последних словах, - с экстрактом Фиодиллогоний Лилидийских помогли именно Вы, тунлисс?
- Шшс-сс, - подёрнулись глаза парня опасным серебром, аккомпанирующим яростному шипению. – О чём Вы, Альфа? Что за обвинения? Вам прекрассс-сно известно, что с нами не говорят о таком!
Принц аж шагнул на ректора, явно позабыв, что в Академии он находится под началом Бурого Валкида, а не является высочеством в своём дворце. Шипящие звуки пугающе расползлись по комнате, потрясая стены и паркет нашими глубинными страхами.
Или только моими. Потому что ректор ничуть не изменился в лице.
- Известно, - абсолютно невозмутимо ответил он, будто и не заметив, как степенная дисциплинированность адепта сменилась лютым гневом. – Однако запах этого запрещенного растения я отличу и не на таком близком расстоянии, как это, - послышалась насмешка в речах мудрого преподавателя, мигом осадившего пылкого юношу простым: