У меня давно нет любви к мужу. Кроме ненависти, отвращения и страха, Герман у меня ничего не вызывает. Но то, что он без зазрения совести тащит в нашу постель общественных давалок, режет меня без ножа.
Нет, я только рада, что эти проститутки оттягивают на себя его внимания, но, чёрт, мне же спать потом на этой постели! И диван, мой любимый, удобный, уютный диван, за него вообще обидно до слёз.
Судя по состоянию комнаты, вакханалия началась прямо тут. Везде разбросана одежда, на диване красуются красные стринги и белые пятна, происхождение которых понятно без слов. На полу разбросаны использованные презервативы, не один и не два...
3. Глава 2 Виктория
Уверена, пока меня нет, Герман кувыркается со всеми, как кролик, хотя и моё присутствие его не смущает, я бы даже сказала, наоборот.
Всего лишь два года замужем, а Герман практически с первых дней брака позволяет себе лишнее. Чего уж там, достаточно вспомнить нашу первую брачную ночь, хотя я всеми силами, наоборот, стараюсь её забыть...
Мне приходится закрывать глаза и молчать, а те разы, когда я ещё пыталась как-то возмутиться, обычно заканчивались для меня плачевно. До больницы дело не доходило, но врача пару раз на дом вызывали, да и мазь от синяков всегда наготове в моей тумбочке.
Впрочем, физическим наказаниям Герман предпочитает иные пытки, другого слова я подобрать не могу. Например, на несколько дней запрещает мне подходить к телефону, прекрасно зная, как важно мне всегда быть на связи.
Его наказания порой переходят все границы. Однажды в разгар приёма с кучей гостей так на меня разозлился, что заставил меня сидеть в его кабинете без клочка одежды. Я сидела, слушала, как гости ходят по коридорам, посмеиваются и о чём-то разговаривают, и тряслась от страха, что кто-то из них захочет зайти внутрь - ведь Герман не запер дверь.
Хуже того, потом он привёл с собой одного из гостей, важную даму из какого-то благотворительного фонда, и я весь их разговор проторчала, скрючившись, под столом, потому что других мест в кабинете не было, даже вместо штор висели жалюзи.
В довершении ко всему, Герман уселся в своё кресло и вывалил свой агрегат прямо перед моим лицом. Очевидно, он надеялся на минет, но я была так зла, что, скорее всего, откусила бы эту штуковину сразу, как она оказалась бы у меня во рту.