Глава 1. Безрадостное Рождество
С раннего утра в доме на Гросвен-стрит стоял дым коромыслом. Забыв о недавних бедах, мы всей душой отдались подготовке к празднику. Я помогала Батлеру, нашему дворецкому, укрепить за картинами пучки остролиста и развесить по стенам ветки омелы. В самый просторный угол столовой поставили крепкую пушистую елочку. Горничная Агата вдвоем с миссис Бонс наводили последний лоск на праздничный стол. Расставляя тарелки, миссис Бонс иногда промокала глаза фартуком от избытка чувств. Три дня назад нам всем было не до празднования. Хозяина дома, лорда Кеннета Фонтероя, собирались арестовать за несанкционированное превращение в дракона и уничтожение чужой собственности. Вообще-то в тот раз Кеннет пытался спасти мне жизнь, так что в случившемся была изрядная доля моей вины. Батлер тоже скомпрометировал себя, когда оказал сопротивление судейским и отправился на помощь Фонтерою. В довершение картины тихая, скромная Агата Доусон поразила всех до глубины души, сознавшись, что под действием шантажа была вынуждена совершить кражу. В общем, почтенный дом на Гросвен-стрит на поверку оказался каким-то разбойничьим гнездом. Мягко говоря, наши дела были не очень хороши (*).
Затем внезапно все наладилось. Мне удалось вернуть пропавший амулет, за что мистер Тревор, главный магистрат с Коул-стрит, перед всеми сотрудниками объявил мне благодарность. Более того, нам с Кеннетом удалось победить тяготившее его родовое проклятье, так что внезапное превращение в дракона ему больше не грозило. Хотя я до сих пор с трудом верила, что он действительно меня любит. Я – невеста лорда Фонтероя? Как-то в голове не укладывается.
За высокими окнами гостиной небо над Эшентауном постепенно меняло цвет с рыжего на фиолетовый. То здесь, то там загорались золотые глаза фонарей. Приближался вечер, значивший для меня очень много. Мы с Кеннетом не виделись с того дня, как расстались у дверей магистрата. Несколько раз собирались встретиться, но он все время был занят. Это тоже о чем-то говорит, не правда ли?
Разглядывая свое мутное отражение в стеклянной горке, стоявшей напротив, я обеспокоенно наморщила нос. Половину последнего жалованья я потратила на платье. Сшитое из светло-зеленого муслина, без всякой отделки, оно гораздо больше подходило скромной «ищейке» с Коул-стрит, чем прежние роскошные наряды, в которых я встречалась с Фонтероем. Те были нужны лишь на время, чтобы в процессе расследования изображать светскую дебютантку. Вчера я аккуратно убрала их в чехлы и заперла в шкафу. Мне не хотелось, чтобы в наших отношениях с Кеннетом возникла фальшивая нота, а та леди, с которой ему однажды пришлось танцевать на балу – это была не я. Сможет ли он принять меня настоящую, еще вопрос.