- Ты
знаешь, что я не это имею ввиду, а то, почему тебя сейчас посадили
сюда. Скажи, зачем ты пытался убить санитара?
Томми
нахмурился и озадаченно посмотрел на него, словно не понимая, о чём
идёт речь. Но потом его лицо прояснилось и он закатил глаза.
- О, не
смеши меня! Ну кому нужен этот жирный санитар? Если бы я хотел
убить его, то воткнул бы карандаш ему в шею или глаз. Хотя, если бы
всё можно было переиграть, я бы не стал сусюкаться.
Теперь
настала очередь Саймона морщить лоб.
- То есть
твоей целью не было убийство?
-
Естественно. Зачем мне это? - Томас скривился в презрении. - Он же
сияет синим, от его смерти не было бы никакого толка.
Коуэлл
зажмурился и глубоко вдохнул.
- Значит,
это правда и ты снова стал их видеть...
- Снова? -
его брат хохотнул. - Я никогда и не переставал их видеть,
Сайми.
- Но, ты же
говорил врачам...
- То, что
они хотели услышать. - Он слегка наклонился вперёд и добавил: -
Если бы ты получал за согласие с ними возможность передвигаться по
палате без смирительной рубашки и играть в шахматы нормальными
фигурами, то тоже бы лгал, поверь мне.
Саймон
спрятал лицо в ладонях и устало помассировал глаза пальцами,
вспоминая слова девочки: "Они просто лучше других умеют
притворяться хорошими". Выходит, Томас даже близко не был близок к
выздоровлению, надежду на которое в последнее время всё чаще
выказывал Вэбер. Его брат вновь обвёл всех вокруг пальца, заставив
поверить в свою покладистость и невинность.
- Тогда
почему ты напал на санитара?
Томас
запрокинул голову и, приоткрыв рот, задумчиво провёл языком по
пожелтевшим зубам, при этом медленно водя глазами из стороны в
сторону.
- Потому
что время на исходе, - наконец ответил он.
- Что ты
имеешь ввиду?
- То и
имею. - Томас склонил голову набок и посмотрел ему в глаза. - Время
на исходе. У всех нас. Его практически не осталось. Понимаешь, мы
перешли черту и оказались во власти удачи, и теперь каждый день
может стать последним. - Томас закивал, словно подтверждая и
соглашаясь со своими же словами. - Конечно же, если нам крупно
повезёт, то мы можем прожить в таком подвешенном состоянии
столетия, а может даже тысячелетия! Но по меркам вселенной это
будет так, пшик. Поэтому факт остаётся фактом - время на
исходе.
- О чём ты
говоришь? - недоуменно спросил Саймон. - Я тебя не понимаю,
Томми.