Выбора все равно не было, и он раздраженно скомандовал:
-- В машину.
Рассаживались молча, и это молчание было таким тягостным, что Разумовский счел нужным пояснить:
-- Чуть рассветет – разберемся.
Оставалось только ждать.
Минут десять в машине царило молчание, прерываемое только легким шуршанием, шелестом и другими незначительными звуками. То кто-то пытался усесться поудобнее, то завозилась Фифа, скрипнув сиденьем, то в глубине кузова кто-то чихнул: то ли Чук, то ли Гек, Разумовский так и не понял.
Первым, как ни странно, в темноте заговорил Бык:
-- Слушай, Рим, а ведь непонятно как-то получилось.
Эти слова прорвали некую психологическую плотину, и теперь аккуратненько высказывались со всех сторон:
-- Я вообще-то сознание никогда не терял… - подал голос Скрип. – Даже тогда, в госпитале…
-- А удара, между прочим, не было! – сказал кто-то из молодых летех.
-- Как думаешь, что это за хрень была за окном? – басом накрыл все робкие возгласы Бык.
-- Я, между прочим, все время вместе с вами в машине сидел. По-моему, я сказал достаточно ясно: рассветет – разберемся.
Недовольное молчание было ему ответом, потом слабо засветился телефон Быка, и он вновь начал гонять по экрану свои «кубики». Теперь тишина периодически прерывалась мерзким пиликаньем.
В неловком молчании, со всеобщем покряхтыванием, ерзаньем на сиденьях и прочей фигней прошло минут сорок, когда Скрип вдруг сказал:
-- Смотрите, светает!
-- Бык, телефон погаси.
Одновременно с командой, Разумовский щелкнул по приборной панели, гася экран и несколько мерцающих зеленью индикаторов. Через пару минут, когда глаза привыкли к темноте, действительно стало заметно, что за окном слегка посерело.
Рим отдал приказ:
-- Бык, сходи лично. Пройдись тихонько по периметру, глянь что там. Не шуми.
Василий молча щелкнул кнопкой на своей «Юрге», глянул на мелькнувший индикатор заряда и бесшумно вышел.
Рим в который раз поразился умению этой громоздкой туши двигаться тихо и аккуратно. Чем дольше отсутствовал Бык, тем напряженней и тревожней становилось молчание в машине, но открывать рот никто не рисковал. Только Фифа периодически тихонько вздыхала.
На мобильном Андрея мелькали цифры -- десять минут… пятнадцать… тридцать…
На тридцать шестой минуте Бык аккуратно стукнул пальцем в стекло дверцы – Разумовский вздрогнул от неожиданности.