- Значит, магию земли и воды кто-то обошел, - почесал длиннющий нос милорд Орвер – заведующий кафедрой огня. – Интересно.
- Только не говорите, что это сделал малолетний мальчишка с факультета дипломатов, - фыркнул милорд Бартон. – Хотя… этот деятель ввел в заблуждение собственного папеньку. А это дорогого стоит. Тут что-то не так…
- Интересно, а беседовал ли с ним принц Тигверд? Или хотя бы милорд Милфорд – они все посильнее будут, чем барон Гилмор, - протянул милорд Орвер.
- Вы совсем замерзли, - тихо, на ухо проговорил мне милорд Швангау. – Но придется потерпеть. Не хочу применять магию – картина происходящего может сбиться. И отпускать вас пока нельзя.
- Ничего… - ответила. – Но, может быть, вы меня спустите на землю. Вам же тяжело.
Ректор насмешливо хмыкнул, я же по-прежнему осталась у него на руках.
Раздался хлопок портала, вспыхнула радужная оболочка – и к нам присоединились еще двое.
- Милорд Браун - начальник Уголовной полиции, - представился один, постарше. С черным ежиком волос и странным, явно перебитым носом. Интересно, кто его столь безобразно лечил? И почему он еще не обратился к нам, чтобы целители все исправили?
Второй - помоложе. И посимпатичнее.
- Граф Троубридж, - представился он. – Уголовная полиция. Отдел магических преступлений. Что произошло?
- Покушение, - ответил наш ректор. – На госпожу Рене Агриппу, нашего преподавателя. Видимо, пытались все обставить таким образом, будто она сбросилась с крыши башни, и все бы решили, что это самоубийство.
- Госпожа Агриппа, - потер лоб начальник Уголовной полиции, – Это не на вас милорд Гилмор написал заявление? Он обвиняет…в развращении его несовершеннолетнего сына, баронета?
- Именно. Я потребовала открытого императорского разбирательства. И намерена добиться справедливости, - я говорила тихо, но твердо, пытаясь уверенным тоном компенсировать тот факт, что лежу у ректора на руках в ночной рубашке и с распущенными волосами. Ох…
Хлопок портала. Радужное марево. Как же оно красиво смотрится ночью, на самой высокой башне университета…
- Вы настолько уверены в своей правоте? – спросил кто-то.
- Да, - смело ответила я.
И тут обратила внимание на то, что остальные резко развернулись – и стали низко кланяться. Даже милорд Швангау, на руках которого я находилась, осторожно наклонился, сильнее прижав меня к себе.