— И за это ты ненавидишь ее?
— За то, что она о Диане не думала. Я с ужасом ее из роддома ждала, её пьяную в него увезли. Читала про матерей-алкашек, и какие могут детки родиться. Диана чудом родилась нормальная, у нее только на нервную систему осложнения были. Мне массаж пришлось научиться делать, и в год-полтора после рождения Дианы, которой занималась я, знаешь, я к маме любовью не пылала, — выпалила Люба. — Потом поутихло, конечно. А сейчас я просто смирилась.
Мда. Теперь я больше понимаю, почему Люба была таким трудным подростком. Оторвой, проще говоря.
— Больше не будешь меня личным пытать?
— А тебе стало легче сейчас, когда ты выговорилась? — посмотрел на нее.
— Нет, Руслан. Легче мне не стало. Труднее, впрочем, тоже. Ныть я не люблю, и не хочу чтобы меня жалели. Миллионы людей гораздо хуже живут, чем я. Но давай-ка откровенность за откровенность, — голос Любы изменился на довольный. — Я была честна, теперь твоя очередь.
— Если ты хочешь спросить о моей любимой позе, то я предпочитаю быть сверху.
— А я предпочитаю находиться за пару километров, когда ты сверху, — парировала Люба. — Но ты почти угадал, я про секс и хотела поговорить.
— Зачем говорить? Им нужно заниматься, — оскалился я.
Люблю выводить эту девчонку на эмоции. Видимо, отрываюсь за все те годы, когда не мог себе с ней этого позволить. И, дьявол, все еще извращенцем себя чувствую, Любу ведь я подростком помню.
— Так вот, — холодно произнесла Люба, — у меня вопрос: почему ты ко мне пристал? Только честно, Руслан. Задели мои слова про импотенцию, и хочешь мне что-то доказать? Или инстинкт охотника? Или тебе нужна постоянная нетребовательная девка из бедной семьи — такую можно приходить, потрахивать, она, то есть я, не буду требовать внимания и дорогих подарков. Так почему ты меня в покое не оставляешь эти дни? Только не говори, что это любовь — в такое я в жизни не поверю.
Любовь? Хер его знает, что это такое. Задумался — лет в семь я думал, что влюбился в одноклассницу, потом увидел как она ест свои козявки, и любовь прошла. Классе в девятом и вплоть до двадцати пяти лет мысли были только о том, чтобы потрахаться. Не о качестве думал, а о количестве — любая девушка казалась подходящей. Затем работы стало много, по-настоящему много, и было не до любви, хотя отношения были. Рестораны, регулярные встречи, даже годовщину с Милой отметили. Она ждала кольцо на палец, а я понял — не хочу. Вроде и нормальная была девушка, хозяйственная, семейная, но не торкала. Гондоном себя чувствовал, когда ее бросил после года отношений, да и она меня гондоном назвала.