.
На меня посещение этого города произвело большое впечатление. И хотя прошло уже много лет, в памяти осталось очень многое из увиденного тогда.
В ноябре 1978 года я принимал поздравления от коллег и друзей с присвоением мне ученого звания «профессор».
Начиная с 1974 по 1983 год, почти десять лет, проблемы социологии пропаганды занимали центральное место в моей научной работе. Проведенные в регионах исследования информационных предпочтений респондентов, популярности среди разных слоев населения каналов телевидения и радио (включая западные каналы, Китай, Турцию, Иран) в регионах Союза позволили накопить значительный объем информации, которая требовала своего осмысления. На ее основе была издана под моей редакцией и с моим авторским участием книга «Социология пропаганды». Результаты проведенных нами исследований, хотя и были частично засекречены, сообщались нами на научно-практических конференциях, публиковались в сборниках «Для служебного пользования» и, конечно, направлялись в соответствующие отделы ЦК КПСС. Материалы о масштабах аудитории западного радио и отношении к нему населения (особенно молодежи) направлялись и в 5-е Управление КГБ, возглавляемое в то время генерал-лейтенантом Ф. Д. Бобковым, кстати, проявлявшим постоянный интерес к работе закрытого отдела Института.
Накопленный эмпирический материал, касающийся социального самочувствия и поведения различных групп населения, создавал предпосылки для определенных обобщающих выводов, на основе которых становилось, в частности, возможным разработать основы теории социальных отклонений (социальной патологии) в социалистическом обществе. Но дело, по сути, в условиях жесткого идеологического диктата сводилось чаще всего к фиксации наличия «пережитков прошлого» в сознании советских людей или вредного влияния зарубежной буржуазной идеологии и пропаганды.
Не могло быть и речи об изучении негативных явлений в советском социалистическом обществе на основе, например, теоретических посылок Э. Дюркгейма, разработавшего методологию анализа общественных дисфункций, позволявшую понять природу процессов и явлений, выходивших за рамки нормального социального функционирования и развития.
Жестко установленные партийными верхами границы научного теоретизирования в области изучения негативных тенденций объективно тормозили познание социалистического общества во всех его ипостасях и проявлениях. Теория развития социалистического общества, которую разработать в должной мере так и не удалось, могла бы дать объяснение причинам социальных девиаций, объяснить, что лежит в их основе, каковы возможные последствия, как можно предотвратить появление различных форм социальной патологии и социального недовольства.