– Спасибо. Возвращаться на работу было ох как нелегко.
– А Бен, значит, вернулся в Дубай?
– Да, я не увижу его еще пару недель – Пару секунд она выглядела потерянной, но быстро взяла себя в руки. – У меня была встреча во Врексэме, возвращаться сразу в Ливерпуль смысла особого нет, так что я решила заглянуть и проведать вас. – Кейтлин работала в кадровом агентстве и курировала несколько филиалов на северо-западе Англии. – Все нормально? На тебе лица не было, когда я вошла.
– Все хорошо, спасибо. Полный порядок.
– А как Джо? Рори?
– Да все отлично.
– Я заезжала к ним перед отпуском, – сказала она. – Ты была в Лондоне. Рори и Джо веселились от души.
– Я хотела тебе позвонить, – ответила я, тотчас ощутив чувство вины. – Они говорили, что ты заглядывала. Тебя заставили стоять у плиты?
– Ой, Рори уломал меня испечь ему яблочный пирог. Сказал, что сто лет его не ел.
– Ловко он тебя надул, – заметила я. – Джо все время печет.
Она рассмеялась.
– Уж очень убедительно он говорил. Сказал, что несколько лет его не пробовал.
Я тоже засмеялась.
– У него пока нет чувства времени.
– Хотя я особо не возражала, было так славно их повидать. У тебя-то все хорошо прошло?
Я скривилась.
– Тренинг очень хороший, но в субботу мне стало плохо. Все время приходилось в туалет выбегать.
Румянец залил лицо при воспоминаниях о том, как я бегом выскакивала из зала, и о понимающих взглядах мужчин, которые, наверное, видели меня в баре накануне вечером.
– Звучит ужасно. Ты что, слишком много выпила? Разве ты не собиралась устроить себе спокойный вечер?
За неделю до тренинга мы обсуждали мой план спокойно отдохнуть в полном одиночестве.
Я замялась, но, к счастью, Кейтлин, кажется, этого не заметила.
– По-моему, это было расстройство желудка.
Сама не знаю, почему я не призналась. Мы все друг другу рассказывали, с самого первого вечера в университете, когда стали студентами. Мы всегда были близки, и мне безумно нравилось, что она сестра Джо. Его семья стала моей, а моя – его. Но этот случай… Я не могла обсуждать его с Кейтлин. Меня мутило от одной мысли о том, что она представит меня пьяной и беспомощной, с заплетающимися ногами и еле ворочающимся языком, какой, наверное, я и была. Какой она так часто видела меня прежде.