Я усмехнулась своим мыслям и поджала ноги. Скейтборд, служивший мне эдаким табуретом, жалобно заскрипел. Ворчун, блин, старый. Ну, хоть разваливаться пока не собирается, и на том спасибо. Сколько раз я себе повторяю – смазать траки! И всё равно потом забываю! Не память, а просто склад бесполезных мыслей. Я сладко потянулась и уже собиралась уезжать. Время позднее, а я ребёнок послушный.
Сбоку послышался хруст листьев с ветками и буквально через машину от меня вышел человек. Жаль, что он встал в тень фонаря, и я могла только чётко рассмотреть его силуэт и некоторые детали одежды.
Он заозирался по сторонам, не заметив меня. Ну, правильно, кто ж такого карлика заметит! Уходить было уже как-то неудобно, да и любопытство пересилило. Ну, серьёзно, кто будет нервно мяться на парковке в половину двенадцатого? Да ещё и в одном из самых опасных районов Москвы! А вот про опасный район Москвы я не придумываю. Про нас даже заметку в газете сделали, так что можно смело показывать язык тем, кто не согласится.
Мужчина, а это был именно он, был одет довольно тепло, несмотря на конец июня. Широкие спортивные штаны, ветровка, цветастая бандана на лице. Он там не спарился внутри? Больше я ничего разглядеть не смогла. Тем более мне простительно. Он же не просто стоял на месте, а мерил шагами парковку, но всё также не выходя на свет.
С противоположной стороны моего невольного места пребывания появился другой человек. Его приход я прохлопала, думая о первом незнакомце. А если бы этот меня увидел? Их двое, а я одна! Но судя по движениям о моём присутствии даже и не догадывались. Я как ниндзя. Или шпион. Сижу тут и наблюдаю.
Второй был одет в легкое пальто с капюшоном, что не менее странно для лета, а потрепанные джинсы как-то не вязались с идеально отутюженным верхом. Он встал аккурат в свет фонаря, позволяя хорошенько себя рассмотреть молчаливому наблюдателю. То есть мне, конечно же. Не молодой, лет за тридцать пять точно, с отросшей щетиной и завалившимися глазами. М-да, помотала жизнь беднягу.
Номер второй подошёл к первому номеру (ну а как я ещё должна была их окрестить? Ведь все знают, что если дать имена – то точно привяжешься. А привязываться к ним я как-то не очень хочу) почти вплотную. Тот, второй был выше «цветастого» почти на голову, а ещё более широким в плечах, но худым. Они молча постояли, пока первый не стянул бандану, и почти в темноте я увидела искривленные в усмешке губы и по-детски нелепые черты лица. Лица, отражающего злобу и ярость. В сумерках его глаза светились отблесками фонаря, и вот теперь мне стало действительно страшно. Надо сидеть как можно тише и молчать.