– А ты и не смотри.
– Ась? – и я свернулся калачиком и его подножия. – Ибо:
– Медведя что-то долго нет, ты не сходишь?
– Куда и зачем?
– Он запропастился.
– Скажи мне сначала, как тебя зовут, а то не в одиозной ситуации я стесняюсь.
– Ты мне клялся в любви?
– Не помню.
– Как это не помню, это помню, то не помню – так не бывает.
С другой стороны, могу и напомнить.
И взяла меня в такие клещи, что хоть волком вой, а отдать всё, что накопилось за последние часы – придется.
– Я не буду.
– Почему?
– Ну, ты не понимаешь, что ли?! – замкнулся я в сердцах.
– Керосин израсходован даже из резервов?
– Естественно, мэм, – промямлил я.
– Естественно, мэм, – передразнила она меня. И хотела ударить.
А с другой стороны, ты будешь плохо выглядеть, а это может повредить делу, – и толкнула меня в задний проход.
Хотелось что-то сказать, но не вышло: она уже крутила колесо истории, добавляющее газу до отказу. И только услышал последнее, что она прошипела:
– Всё надо делать самому самой. – Решил:
– Только послышалось.
– Раньше, до войны, она была гимнасткой. Нет, нет! Но, кем – так и не успел сохранить промелькнувшее мгновенье.
И промелькнуло, как лента телетайпа:
– Художница. – Но подумал:
– Может быть, а к пониманию реальности – отношения не имеет абсолютно.
Да и не может художница обладать такой силой удара, что до сих пор ломит, а сосредоточиться, чтобы понять точно:
– Где? – не могу.
И даже, если спросят:
– Она тебя била, – скажу:
– Нет, – потому что, если и вспомню, то однозначно, не всё.
Но многое, думаю, в моих силах. Хотя и только в потенциале, да и можно ли разгадать тайну, которая еще неизвестна точно, как Чаша Грааля:
– Ибо, какой в ней смысл, если даже она находится где-то там, где существует?
Непонятно, что надо искать, не Картину же Леонардо да Винчи, на самом деле.
Поезд проскочил несколько станций спокойно, но потом за нами послали целый вооруженный эшелон, мечтая, что захватят тоже, как минимум, дивизию, ибо разрушения, оставленные на двух предпоследних станциях, были сделаны очень большие.
Но мне, даже не доложили:
– Как? – да и сам я был поставлен готовить немецкий колбасы – точнее:
– Колбаски, – ибо возразил этой Прохиндиде:
– Да вы что?!
– А что?
Хотел ответить, что, мол, обосретесь, с пережора с непривычки, но решил поиграть в культурную миссию, ответил: