Я проснулась в своей постели под утро, пьяной, со звенящим черепом и болью, отдающей в голову от каждого движения. Лиза собрала вещи и ушла. Телефон открыт на моей переписке с Эрикой. Последнее сообщение от нее: «Хочу еще разок отлизать тебе. Напиши, когда твоя девушка уйдет».
Я говорила, что жизнь ничему меня не учит. Этот сценарий уже был разыгран, все совпало, вплоть до марки напитка. Разница была лишь в поле главного героя. В прошлый раз это был мой муж, а теперь – моя девушка. Удалять сообщения я так и не научилась. Лиза часто просила меня рассказать о том, как мы с мужем расстались. Не о нем, не о моем долгом браке, а только о той секунде, когда он рухнул. Меня пугал этот болезненный интерес к разрушению. Какие страшные рыбы прятались на дне этого вопроса? Я боялась погружаться в него и отвечать. Что ж, теперь я могу сказать ей: мы расстались так же, как и с тобой. Я напилась, спала, а он прочитал мою переписку с другими мужчинами. В тот вечер я тоже пила егермейстер. Теперь он неразделимо связан в моей памяти с расставанием и я заказываю рюмку каждый раз, когда какая-то история подходит к концу. У всех моих концов вкус травяного сиропа.
***
В палате так неестественно тихо, будто все звуки стерилизованы вместе с микробами. Казалось, я могу услышать, как скрипят перестановки в моей душе, как что-то сдвигается с места и меняется навсегда. После такого тяжело остаться прежним. Она лежит на постели, живая, вопреки своей воле. Самоубийство не удалось. Правда, она об этом не знает. С тех пор, как она выпила горсть таблеток и запила ее коньяком, сознание к ней не возвращалось. Интересно, она видит сны? Я попыталась взять ее за руку, но тут же одернула. Это невыносимо. Пальцы мягкие и безжизненные, что-то природное заставляет оттолкнуться от них, как от склизких морских гадов. Тихо. Только моя душа скрипит и меняется. Имя этим переменам – Лиза.
Лиза пыталась покончить с собой. Вся ее семья, все ее друзья окружили меня обвиняющими перстами, как дулами пистолетов, и я знаю, если бы они могли бы стрелять, они бы это сделали. Жизнь за жизнь, око за око. Но я уверена, что она сделала это не из-за меня. После расставания прошло полгода, мы даже успели снова подружиться. Во всяком случае, мы пару раз выпили кофе в кафе, недалеко от дома ее родителей, и она не выглядела расстроенной. Думаю, наше расставание затерялось где-то в веренице многих неприятностей, свалившихся на нее. Она никому не сказала, не оставила ни записки, ни объяснений, что именно из целой горы проблем сорвалось вниз и сбило ее с ног. Но я верю, что это не я. Я не такой большой человек, который сможет одним своим образом затмить для другого целую жизнь. Конечно, никто из ее семьи с этим не согласен. Не с тем, что я не имею такой значимости, а с тем, что не моя рука протянула ей эти таблетки и этот коньяк.