Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1 - страница 34

Шрифт
Интервал


Всю ночь и целый следующий день я пребывал в таком состоянии. Я продолжал что-то невнятно бормотать, и никто не мог разобрать моих слов.

Мимо нашего дома проходил местный пандит, он услышал мою речь, узнал ее, вошел в дом и произнес: «Этот мальчик поет на санскритском языке отрывки из Яджур Веды. Где и когда он научился так петь?»

Скорее всего, я научился этому в прошлой жизни. В то время я знал пенджаби, мой родной язык, урду, язык местных мусульман, и немного персидский. Я не знал санскрит и никогда не слышал о «Яджур Веде». Должно быть, бханг привел в действие механизм памяти и знаний прошлой жизни. Как и говорил доктор, я внезапно вернулся к нормальной жизни – исчезли знания санскрита и Вед – и стал заниматься повседневными делами.


Желание Пападжи понять и разобраться в том, что с ним произошло, привело его в одну из местных библиотек. Именно в этом учреждении он впервые столкнулся с классическими индуистскими текстами.

Последнее уцелевшее здание в индуистской части Мураливали, деревне, где родились Пападжи и Рама Тиртха. После раздела все дома деревни, ранее принадлежавшие индуистам, были полностью разрушены. Первоначально в Мураливали входили две небольшие деревушки.

Один из учителей моей матери поддержал меня, посоветовав записаться в местную библиотеку, в которой был хороший выбор духовных книг. Я стал читать книги по Веданте, а также об индуистских святых. Именно здесь я познакомился с Йога-Васиштхой, книгой, которая мне всегда нравилась. Однажды я захотел взять книгу про Свами Рама Тиртху, индуистского святого, который ушел в Гималаи в двадцать лет и умер там в возрасте тридцати четырех лет. Я преднамеренно взял эту книгу: он был старшим братом моей матери, и, естественно, мне хотелось больше узнать о нем.

Библиотекарь, видя, что я беру такие книги, смотрел на меня с возрастающей тревогой. Людям, принадлежащим к среднему классу индуистского общества, было свойственно проявлять небольшой интерес к духовным вопросам, но когда интерес переходит в одержимость – это настораживает. Этот доброжелательный библиотекарь, вероятно, подумал, что я слишком серьезно отношусь к своей религии и что я могу кончить, как мой дядя. Большинство семей были бы несчастны, если бы кто-нибудь из членов их семьи неожиданно решил в раннем возрасте стать