Тематика произведений Платонова не вписывалась в общие идеи социалистического строительства, потому о публикации повести «Котлован», где герой повествования, думающая и сомневающаяся в торжестве социализма личность, писатель мог только мечтать. Тем более что опубликованный прежде в журнале «Октябрь» в 1929 году рассказ Платонова «Усомнившийся Макар» уже подвергся резкой критики власти, а значит и литературной прессы. «Я прозевал недавно идеологически двусмысленный рассказ Платонова «Усомнившийся Макар», за что мне поделом попало от Сталина, рассказ анархический», – пишет А. Фадеев, тогдашний редактор проштрафившегося журнала «Октябрь».
Повесть «Котлован» была впервые опубликована в 1987 году в журнале «Новый мир» во времена правления Горбачева, когда Советский Союз в очередной раз перестраивали.
Сюжет и композиция повести
Современники Платонова, обласканные большевиками писатели Шолохов, Леонов, Катаев, воспевали в своих произведениях достижения бурно строящегося социализма, изображая успехи коллективизации как в «Поднятой Целине» М. Шолохова или индустриализации как в «Гидроцентрале» М. Шагинян. В отличие от них поэтике Платонова было чуждо стремительное описание картин оптимистического строительства и самоотверженного труда. Писателя не привлекала масштабность общих устремлений и задач, его интересовал сам человек и уготованное ему место в разворачивающихся исторических событиях. Именно поэтому повести «Котлован», как и другим произведениям Платонова, свойственно неспешное вдумчивое развитие действия, а в повествовании нет отвлеченных обобщений, автор сосредоточен на переживаниях и мыслях героя. Внешние факторы только помогают герою разобраться в самом себе, а заодно и в происходящих немногочисленных символических событиях.
Сюжет повести не многосложен и типичен для произведений тех времен, в которых затрагивалась тема коллективизации: раскулачивание с непременными сценами покушения на партийных активистов и отстаивающих свое добро крестьян. Однако Платонов сумел преподнести события повести с точки зрения мыслящего человека, втянутого в канву действия.
«– Тебе, Вощев, государство дало лишний час на твою задумчивость – работал восемь, теперь семь, ты бы и жил – молчал! Если все мы сразу задумаемся, то кто действовать будет?