– Ладно, понял-понял, – Алишер снова потряс мою руку. – Все
будет в ажуре, зуб даю!
– Конечно, будет, как же иначе? – себе под нос пробормотал я, и
мы с Наташей выскользнули из толпы пьяных говнарей.
Некоторое время мы шли молча, остановились за кустами, который
скрыли нас от площадки с эстрадой.
– Мы серьезно позволим Алишеру выступать? – громким шепотом
спросила Наташа.
– Вот еще, – фыркнул я. – Прокатим. Промурыжим. На сцену не
пустим. Будет выпендриваться, еще и табло ему разобью, мудаку.
– Фух… – облегченно выдохнула Наташа. – А я даже подумала, что
ты всерьез…
– Тихо, – я приложил палец к губам. – Слушай!
Перед эстрадой раскачивалась шумиха. Алишер со сцены горланил,
что концерт окончен, валите все по домам, придурки. Кто-то спорил,
громко выкрикивая многоэтажный мат. Кто-то глупо ржал. Послышались
даже звуки нескольких увесистых плюх. Нормально. Примерно на это я
и рассчитывал.
– Все, можно уходить, – резюмировал я. – Надо только из офиса
позвонить волонтерам, чтобы порядок там завтра с утра навели. И
мурзилок каких-нибудь рукастых, там кажется на эстраде пару досок
проломили…
*******
Что было особенно замечательно в сегодняшнем вечере, так это то,
что нашему “крылу” подготовки фестиваля ничего делать было не
нужно. Самое масштабное мероприятие было на контроле у Василия и
его штаба. Логистика, звук, свет, пиротехника, билеты, кассы,
охрана. Ларьки с бухлом и закусками. Туалеты… Мда, туалеты… Даже
сейчас к дверям с заветными буквами “М” и “Ж” выстроились длиннющие
очереди. А ведь до самого концерта еще часа полтора. И зрителей
собралось едва ли четверть. А то и еще меньше. Но стадион для
тусовки был открыт сегодня с обеда. Из динамиков орал рок, ларьки и
прилавки работали, новокиневские музыканты обустроились каждый на
своем “стенде”. Фотографировались с желающими, кассеты продавали.
Общались. Пили, не без того. У внешней ограды стадиона тут же
выстроились торговцы всем на свете – бабульки с семечками,
хитрожопые товарищи с сигаретами поштучно, торговцы выпивкой. Среди
вполне предсказуемых продавцов разнообразного порока, притулились
садоводы с ведрами прошлогодней картошки и банками солений.
Последние, кстати, даже кое-каким успехом пользовались. Но еще тут
продавались какие-то кофточки, почему-то хрусталь, шерстяные носки,
лампочки и даже автомагнитолы с автозапчастями. Уличные торговцы
учуяли скопление людей и спешно заняли “жирные” места. Стихийные
базарчики – это прямо примета времени. Натурально, из ниоткуда
материализовывались, как только где-то начинался общественный движ
и оживление.