— Я стажер, — пищит мышка.
— Да хоть уборщица, — отмахиваюсь. — Декрет трудовым договором не предусмотрен…
— Вообще-то…, — начинает она, но наткнувшись на мой взгляд, тут же замолкает.
Я хватаю из рук Жорика злополучный тюбик и даже кофту с себя стягиваю — так жарко мне, вдруг, становится.
— Чтобы рукава не испачкать, — поясняю на всякий случай. Я бы с удовольствием и футболку снял, но это потом… в более приватной обстановке.
— С ног начни, умник, — командует Даша, когда я прямиком тянусь к декольте мышки.
— Да не вопрос, — покладисто соглашаюсь. Ножки у нее тоже зачетные.
Выдавливаю на ладонь какую-то золотистую субстанцию и начинаю мягко втирать в ноги Марьяны. От того как гладкая бархатистая кожа ощущается под моими шершавыми пальцами, за грудиной разрастается настоящая буря. В висках пульсирует до такой степени, что кажется, голову сейчас натурально разорвет. И ладно бы только голову… К сожалению, в данный момент это не единственная часть моего тела, которая пульсирует. Напрягается. Каменеет.
— Не ерзай, — командует Даша, когда Марьяна пытается отползти от меня чуть выше по дивану, — сейчас весь крем на обивке останется.
Мышка громко сглатывает и замирает. Вообще не шевелится. Даже дышать, кажется, перестает, лишь следит своими огромными глазищами за тем, как плавно моя рука двигается по ее ноге. Пальцы идут выше, ныряют на внутреннюю поверхность бедер и долбанная визажист, снова вмешивается:
— Ээ, мы глубокий массаж не заказывали. У нас еще 4 комплекта впереди, а времени в обрез. На живот совсем немного нанеси и хватит. Да аккуратно ты! Только белье не испачкай.
Хочется спошлить что-то из разряда “только не на лицо”, но сдерживаюсь из последних сил. Пора реабилитироваться перед мышкой, я и так успел нанести ей пару психологических травм своим поведением.
Продолжаю мягко массировать плоский живот и вроде как понимаю, что деликатные узоры, которые я старательно вывожу пальцами, мало походят на втирание крема, но ничего не могу с собой поделать. Из легких при этом какой-то огонь выходит, еще чуть-чуть и я натурально как пес язык вытащу, чтобы отдышаться.
— Хватит, хватит, — ломает весь кайф визажист. — Давай, выходи из кадра.
Не могу поверить, что еще каких-то полчаса назад, эта милфа мне понравилась. Сейчас, в сравнении с точеной мышкой, она кажется какой-то слишком пошлой — длиннющие накладные ресницы, когти как у стервятника и обтягивающие джинсы, которые не оставляют ни грамма для воображения.