— Да как вы смеете? — пытается она возмутиться, воспользовавшись тем, что я перестал терзать ее рот и теперь скольжу губами по ее лицу: скула, нос, бровь, лоб. Пытаюсь хоть как-то себя затормозить, но получается, признаться, слабо. Не могу я с ней сдерживаться. Словно обдолбан чем-то. Едва касаюсь, а разряды тока от этого не менее сильные. Прошивают насквозь.
Марьяна тоже дергается, будто и не контролирует это вовсе, а пальцы, вцепившиеся в мою футболку, становятся более требовательными.
Ну же, мышка, сдавайся уже. У меня просто тьма фантазий о тебе, которые ждут не дождутся быть реализованными.
И начать можно прямо сейчас…
— Алеша, — хрипло выдыхает она и у меня окончательно срывает гайки. Какой я, нахрен, Алеша? Меня так с детского сада никто не называл. Как только я начал создавать проблемы родителям вечными драками и попаданием в переделки, я стал исключительно Алексеем, для друзей Лехой. Блядь, ну вот как сдержаться и не взять ее прямо здесь и сейчас?
“А легко”, — подумала гребанная Вселенная и в следующее мгновение дверь в мой кабинет распахивается и выплевывает угрюмую Сонечку с чашкой ароматного кофе.
— Вас стучаться не учили? — рыкаю на нее. — Закройте дверь с другой стороны.
— Но…. а как же кофе? — мямлит она.
— Вы же сами сказали, что он вредный, — я даже машу руками в ее сторону, чтобы побыстрее прогнать из кабинета. — Что, смерти моей захотели?
Помощница растерянно хлопает ресницами и переводит недоуменный взгляд с меня на Марьяну. Глаза, словно блюдца, когда она сканирует пунцевое лицо мышки.
Понятия не имею, какие выводы она делает, но к счастью, шагает назад и пытается закрыть за собой дверь. В этот момент Марьяна с прытью горной лани бросается на порог и намеревается стремительно покинуть кабинет.
— Куда? — рявкаю я, хватая ее за рукав платья. — Мы еще не закончили.
Мышка с таким животным ужасом смотрит на мои пальцы, что я уверен, в данный момент она решает сложную задачу: отгрызть себе руку или просто попытаться оторвать рукав. Но главное, свалить как можно быстрее из моих цепких лап.
Поздно, милая моя, поздно. Раньше надо было думать. До того как ты разделась на фотосессии.
— У меня созвон с заказчиком, — бубнит она, глядя в пол. В глаза мне не смотрит. Судя по всему, боится. Неужели я так страшно выгляжу? Или просто опасается, что у нас снова сорвет крышу?