Вместо этого она говорит, что я могу рассчитывать на нее. Я смогу встречаться с ней так часто, как захочу, и она даст мне свой личный номер телефона, куда я смогу позвонить и наговорить на автоответчик сообщение – она перезвонит мне, как только сможет. Она пишет свой номер на визитной карточке, я понимаю, что это необычно: иметь прямой доступ к своему психологу в обход регистратуры. Кроме того, она говорит, что поначалу мы можем встречаться без Ивана, если я того хочу. Это тоже не стандартная ситуация. Как-никак, она детский психолог, специализирующийся на самых маленьких. «Я буду рядом, сколько потребуется», – говорит она, и это заставляет меня снова расплакаться, на этот раз от облегчения. Я понимаю, что нуждаюсь в ней, и ненавижу себя за то, что это так. Мне хотелось бы не нуждаться в посторонних людях. Я должна справляться сама. Я должна научиться жить сама. В конечном итоге я должна научиться быть одна.
В конце нашей встречи на меня вдруг накатывает желание взять реванш. Я решаю стать самым героическим человеком, когда-либо пережившим потерю. Я по-настоящему блесну. Переверну в себе все до последнего камня, чтобы убедиться, что там ничего не скрывается, выберусь из своего горя быстро и эффективно, вернусь к нормальной жизни. Я должна это сделать. Мне придется это сделать. Не ради себя – ради Ивана. Это последнее, что я могу подарить тебе, когда все потеряно, когда я почти все погубила. Во мне пробуждается соревновательный дух, и я не в состоянии думать, почему это происходит. Внезапно я ощущаю огромную усталость. Наверное, от того, что я поплакала. Или потому, что я не спала четверо суток. Час прошел, и психолог вынуждена попросить меня уйти. Она записывает меня на новую встречу через неделю. На прощание мы не обнимаемся.
Увидев свою маму, брата и Ивана у тех же дверей, где мы расстались час назад, я не могу не думать о том, что психолог несколько раз в течение нашей встречи повторяла, что я все еще нахожусь в состоянии шока. Задним числом я оскорблена ее словами, чувствую себя неудачницей, тупой и медлительной, которая не работает над своим горем так быстро, как я собиралась. Я не хочу находиться в шоке, я хочу перейти на новую стадию. Как бы она там ни называлась.
Я решаю прочесть о стадиях горевания и при следующей встрече уже находиться на следующей. Или на третьей. Осталось только выяснить, какие они.