– Моя невеста решила порепетировать брачную ночь? – всё так же насмехается он. Богиня-матерь, благодарю тебя! Пусть смеётся, лишь забрал меня из этого кошмара. – Что ж, я разочарован выбором объекта для тренировки: какой-то жалкий третьеразрядный стражник.
Рагнар стоит за спиной моего бывшего жениха. Расслаблен, большой палец левой руки покоится за ремнём, правой рукой он играет соломинкой. То подносит её к губам, то отламывает кусочек.
Влас замер. Вижу, как задрожали руки, расстёгивающие рубашку. Взгляд мечется будто у затравленного зверя. А какой смелый был минуту назад!
Рагнар делает всего лишь шаг, и Влас отказывается у него за спиной, не удостоенный даже взгляда вожака клана Белых волков. Всё внимание Рагнара приковано ко мне. Власа словно не существует. Он пустое место. Фантом, не стоящий даже взгляда. Пыль под сапогами высокородного.
Самолюбию моего бывшего нанесено тяжкое оскорбление. Униженный Рагнаром, так презираемым им оборотнем, он только бледнеет и покрывается потом, подтверждая, что такое ничтожество, как Влас, даже не заслуживает наказания.
Мой бывший жених смотрится на фоне Рагнара как-то убого: он уступает оборотню и ростом, и статью. Но вот наглости ему не занимать. И подлости. Влас наматывает на руку ремень и набрасывает его на шею Рагнару. Жалкая попытка, даже я это понимаю.
Не поворачиваясь, Рагнар каким-то шестым чувством улавливает намеренье мерзавца и бьёт его локтем живот, выбивая из того дух. Бывший жених, самой мерзко от этого факта, сгибается пополам, ловя ртом воздух словно рыба, выброшенная на берег, а нынешний – обернувшись, наносит удар коленом в удобно подставленное лицо. Злобно скуля, Влас падает, зажимая руками сломанный нос, из которого капает кровь.
Поделом ему! Так, ему и надо! Нельзя радоваться избиению, но это особый случай.
Оборотень подаёт мне руку, и я вцепляюсь в неё. Трясясь от страха, поднимаюсь и, держась за спасительную руку, обхожу по стенке валяющегося на полу Власа. Прячусь за спину Рагнара, всё ещё не решаясь отпустить его ладонь. Мне всё кажется, что он может кинуться на меня снова. Страх не торопится меня покидать.
– Впредь выбирайте общество, более подходящее будущей жене государя, – насмешка в его голосе делает моё унижение ещё невыносимей.
Даже сквозь благодарность вспыхивает негодование. Неужели он не понимает, что Влас – непростой стражник? И разве не понятно было, что всё происходило не по моей воле?