Мои губы подрагивали. Моё дыхание сбивалось. Я не разрывала зрительную связь с мужем. Просто смотрела, как с его лица сбегает вся краска, а потом оно превращается в гримасу ярости.
— Полли… — теперь моё имя в его устах звучало, словно его в дерьме извозили, и я, сдерживая слёзы, спросила:
— На работе будешь, значит? — банальная фраза, но именно она последней прозвучала перед тем, как мы закончили разговор утром.
— Полина, ты…
— Неправильно всё поняла? — уточнила я, делая шаг к двери, потому что если сейчас Макар захочет меня остановить…
Девица заёрзала по постели. Видимо, искала бельё, а потом вскинула взгляд на меня и так паскудненько уточнила:
— Жёнушка фригидная?
Я задохнулась. В любой другой ситуации я бы уже давно возила эту курицу физиономией по столу, но сейчас рушилась моя жизнь. Любимый человек предал. У меня просто не было сил вступать в перепалку с этой… женщиной низкой социальной ответственности.
Ещё шаг к двери из спальни, и Макар наконец-то сдёргивает простынь и встаёт с постели.
— Мог и не одеваться, все свои… — зло бросила я уже из коридора.
— А она у тебя языкастая, а говорил — клуша… — вставила свои пять копеек девка.
— Полли, стой, — зарычал Макар, приближаясь.
— Не смей, — выкрикнула я, выставляй вперёд руки. — Не приближайся ко мне. Не подходи. Даже не думай!
Голос сорвался, а в носу противно хлюпнуло, словно я жертва хронического гайморита.
— Ты не посмеешь сейчас сбежать! — повысив голос, сказал Макар.
— Третьей предлагаешь побыть? — зло уточнила я и упёрлась спиной в стену.
— Не закатывай истерику. Тоже мне нашла, из-за чего скандалы устраивать.
Макар приближался. Я чувствовала запах секса во всей квартире, и от него воротило. Желудок просто сводил с ума, требуя изгнания того кофе из аэропорта.
— То есть муж трахает шлюху, а мне свечку подержать?
Горько, очень горько стало во рту. Из последних сил я сдерживала рвотные позывы. А ещё отчаянно трусила, что сейчас он схватит меня за руку и начнёт убеждать, что ничего такого нет в изменах.
— Ты опять? — он вышел в коридор и хлопнул дверью, отрезая от нас третьей участницы этой фантасмагории. — Что ты всё так воспринимаешь, как будто конец мира наступил?
— А он не наступил? — губы отказывались шевелиться, и мой язык вообще жил своей альтернативной жизнью, где превращался в жало. — Десять лет брака…