Тем временем Маэс спокойно ждал, пока она его хорошенько разглядит. Только глаза опять начали наполняться россыпью черных звезд.
— Все? Осмотр закончен? Удовлетворена.
Снова мороз по коже от его голоса.
— Более чем. Вперед, — указала на купель, — у тебя десять минут.
— У вас всем пленникам предоставляют такие условия? — хмыкнул он.
Нет, только тебе…
— Только самым никчемным.
В этот момент янтарь полностью исчез, уступая место тьме:
— Когда-нибудь, ты мне это вернешь, — тихо, но очень разборчиво произнес он, — каждую секунду, которую забрала.
— Непременно. Время пошло, — холодно ответила она и вышла в комнату. Смотреть на него больше не было сил. Демон, не иначе.
Слушая, как в купальне плещется вода, Мел выглянула в коридор и жестом подозвала ближайшего стражника.
— Мне нужна самая большая нательная рубаха и штаны. Немедленно.
Он умчался прочь, а через пять минут вернулся со свертком. Забрав его, Мелена снова зашла в купальню. Несмотря на то, что время еще не вышло, пленник уже выбрался из воды. Крупные капли скапливались на ресницах, скатывались по мощной груди, оставляя за собой влажные дорожки…по которым так отчаянно хотелось провести пальцем.
— Одевайся, — Мел швырнула ему сверток, — свое старое барахло в мешок.
— Вы так любезны…госпожа, — донеслось ей вслед.
Она все-таки вспыхнула. Сдавила кольцо, активируя ошейник и, услышав глухое рычание кхассера, удовлетворенно улыбнулась.
Он вышел за ней спустя несколько мгновений. Уже одетый, но босой. С двуцветных волос срывались капли, отчего рубаха на его плечах промокла и прилипала к коже, снова притягивая взгляд.
— На место, — указала взглядом в угол, где его уже поджидали цепи.
Янтарь во взгляде снова полыхнул, и Мелена невольно схватилась за рукоять плети, готовая оказать сопротивление. Но пленник лишь на секунду задержался, после чего выполнил приказ. Каким бы сильным он был, но ошейник был сильнее.
Мел снова его прицепила, стараясь лишний раз не прикасаться, потому что каждое прикосновение грозовым разрядом проходилось по жилам.
— Ешь, — подвинула к нему поднос.
— Надо же, здесь еще и кормят.
Он бесил ее. Самим своим существованием, своей манерой держаться и тем, что заставлял испытывать ненужные эмоции. Мелена всеми силами пыталась их пригасить, но проигрывала самой себе и от этого злилась еще больше.