Будучи детьми, мы с Катриной часто спорили, какая сверхспособность самая крутая. Помню, она никак не могла выбрать лучшую для себя: понимать язык зверей, лечить людей руками или управлять ветром. Меня же всегда привлекал телепорт.
Сегодняшним утром эта суперсила нужна мне как никогда.
Стоит открыть глаза, как сразу хочется исчезнуть. В памяти всплывают события минувшей ночи и невыносимо тяжелый стыд размазывает меня, как асфальтный каток.
В кино часто показывают, как люди напиваются и куролесят, а наутро ничего не помнят. Везунчики. У меня не так, я помню все в мельчайших подробностях.
Мы с Гариком поехали в клуб и там целовались. Не понарошку и не на публику, а по-настоящему, страстно и с языками. Мне безумно нравилось. А еще он меня лапал. Шею, грудь, живот, даже попу трогал. И я была не против. Мои руки тоже бесстыдно гуляли по его красивому телу. Но руки – это полбеды. А вот язык…
Безмозглый язык вчера пустился во все тяжкие. Сначала обрадовался наглому вторжению на свою территорию и горячо приветствовал агрессора, а потом распоясался и молол такое, что теперь мне хочется его проглотить.
Ох и много лишнего я наболтала. Практически в любви Белецкому призналась. Идиотка! Всю себя сдала, с потрохами. Осталось попросить жениться на себе и сказать, что хочу от него детей.
А виноват во всем «секс на пляже» и три красивых слоистых рюмочки. Я даже цвета слоев помню. Когда меня рвало, они мне чудились.
Господи! Я грешница и не имею права просить, но может быть, в качестве исключения, ты поможешь мне испариться из этой квартиры? Я согласна на любое место. Тайга, ледник, пустыня… Можно даже в ад, если он существует. Лишь бы не корчится в муках воспоминаний и не сгорать от стыда перед Гариком.
Негромкий стук в дверь вынуждает меня дернуться, как от прямого попадания молнии.
– Аринка, ты там живая? – раздается за дверью голос Белецкого. – Я войду?
Не успеваю крикнуть «нет», дверь открывается.
Сажусь в кровати, подтягивая одеяло к носу. Мысленно благодарю создателя технологии блэкаут за спасительную темноту.
– Привет, – выдавливаю и пугаюсь собственного голоса. Хриплю, как при ангине.
– Ты как? Уже почти полдень, – он стоит в метре от кровати, в руках стакан. – Голова болит? Принес тебе шипучку, мне обычно помогает.
Я протягиваю руку.
– Мне бы яду быстродействующего.