Стремно мне идти с ним в квартиру. Вокруг никого, а на мне несчастный кусочек шелка, едва прикрывающий задницу.
– Не нужно, – отмахиваюсь, – Давайте просто пожарников вызовем.
– Так жарко, что нужно тушить? Идем, без посторонних справимся, – кивком в сторону лестницы показывает.
Его слова звучат несколько двусмысленно. И смотрит он с интересом. У меня коленки дрожать начинают. Я не хочу идти с ним в квартиру, тем более по лестнице. На мне даже белья нет, а халатик коротенький.
– Давайте поедем на лифте, – предлагаю и жму кнопку.
Вхожу. Он следом. Двери закрываются. Лифт стоит.
Спортсмен со знакомым лицом довольно близко. От него пахнет чем-то цитрусовым и вкусным. И это странно, что я чувствую его запахи.
– Мы не едем, – замечаю спустя бесконечные секунды.
Вскидываю робкий взгляд и тут же прячу. Дрожат уже не только коленки, но и ресницы, и губы... Все тело!
– Этаж какой? – спрашивает как-то хрипло. Или мне показалось? В замкнутом пространстве голоса звучат иначе.
– Второй этаж, восьмая квартира.
Мой голос тоже хрипнет, и вибрирует.
Долбаная дверь, долбаный сквозняк, долбаные батареи! Какая же я трусиха.
Мы входим в квартиру. В небольшом коридорчике полумрак.
– Вот, – я показываю на дверь.
Спортсмен смотрит на меня, потом на дверь, затем снова на меня. Время становится резиновым и тянется, тянется, тянется… Надо было хоть познакомиться. Впервые в жизни без трусов рядом с мужчиной и даже имени его не знаю.
– Тебя как зовут? – спрашивает он, думая о том же.
– Арина, – отвечаю тихо.
– Смотри, Арина, – говорит и берется за ручку, – Волшебство! – приподнимает ручку и дверь открывается, – Надо было не нажимать, а поднять вверх.
– Капец, – вырывается у меня по-русски. До этого мы говорили на польском, естественно.
Протиснувшись мимо меня к входной двери, он продолжает:
– Отопление выключается терморегулятором, – тычет пальцем в коробочку на стене, – Вот тут, видишь? У тебя на максимуме сейчас.
Что-то там нажимает. Оно пикает.
Я поджимаю губу. Чувствую себя идиоткой. Стыдно быть такой тупой. Но это все цветочки, ягодки поспеют через минуту. И тогда от стыда я буду готова провалиться сквозь землю.
– Спасибо тебе огромное. Извини, что задержала. Глупо вышло. Как тебя зовут, кстати?
Незапланированно перехожу на «ты». Спортсмену, как мысленно я его называю, не больше тридцати, мы уже минут десять общаемся и на мне по-прежнему нет нижнего белья. Выкать как-то глупо, а лимит моей глупости на сегодня исчерпан.