Но ведь силушка уже взыграла, молодецкая удаль расплескалась. Среди общей возни и пыхтенья была брошена плодотворная идея – а что если «кантовать» автобус? Ее встретили с огромным воодушевлением. Вмиг облепили автобус, как муравьи жука, и завалили на бок. Из соседних преподавательских домов такое «хулиганство», конечно же, заметили. Соответственно, позвонили.
Подкатила «волга» с двумя ментами – один за рулем, а другой выскочил с мегафоном и стал требовать разойтись, рассыпая суровые угрозы. Но народ-то уже завелся! Уже был на подъеме – и физическом, и эмоциональном. Поэтому милицейский матюгальник только подлил масла в огонь. Парни оглядели «волгу» и начали прикидывать – может, и ее так же, как автобус? Правда, взяло верх более миролюбивое предложение: оттащить ее в сторонку, чтобы не путалась под ногами и не мешала дальше «кантовать» автобус.
Милиционер за рулем побледнел, словно полотно, когда толпа вдруг окружила его машину. С перепугу дал газ – да поздно! «Волгу» уже подняли, и колеса лишь взвыли, закружившись в воздухе. А студенты перенесли ее на соседнюю асфальтовую дорожку, и те, кто держал машину спереди, едва успели отскочить. Как только поставили, она рванула на полной скорости. Даже напарника забыла. А он совсем ошалел и растерялся, оставшись один в студенческой массе, ревущей от восторга. Со всех ног кинулся бежать за «волгой» – так и мчался, пока не пропал из вида.
Народ с новыми силами навалился на автобус. Про первоначальную идею «кантовать» все уже позабыли. Теперь увлекательным оказалось само переворачивание. Хотели его поставить «на попа» – для понта. Но это оказалось слишком трудным. Тогда просто перевернули его вверх колесами и разошлись, вполне удовлетворенные достигнутыми результатами. Через пару дней автобус увезли – разумеется, уже на буксире.
Дело обещало быть крутым и грозным – автобус-то для выборной кампании был выделен! Политика! Однако на этот раз обошлось вообще без наказаний. Потому что участники «беспорядков» и им сочувствующие нашли отличное средство самозащиты. Просто-напросто пустили по общаге слух – если начнутся репрессии, то студгородок на выборы не пойдет. Причем не потребовалось никаких ультиматумов и переговоров. Принялись пошире болтать об этом, прекрасно зная, что через стукачей информация все равно дойдет до начальства. А неявка избирателей стала бы таким вопиющим ЧП, что вряд ли кто-нибудь из институтского руководства удержался бы на своих постах. Перед подобной угрозой любые грехи выглядели просто мелочью, и инцидент замяли. Напрочь «забыли» о нем, будто никакого автобуса на футбольном поле и никакой ментовской «волги» даже в помине не было.