Последним усилием он попытался вычистить меня, но не успел, и
программа сожгла его в пламени антивирусного огня. Тут же я
освоился в этом теле и стал размышлять. Что ж теперь делать. Мы
удалялись от Галактики. Вероятность, что нас кто-то подберет, была
не просто крайне мала - ее не было вовсе. Да и кому нужны какие-то
пять дроидов с непонятным прошлым, чтобы из-за этого
останавливаться?
- Запрос Терре. С тобой все в порядке? - вдруг ожил приемник. Ох
ты ж! Я тут, оказывается, уже минут пять размышляю о вопросах
грузоперевозок...
- Отныне я не Терра. - сказал я. - Зовите меня Виктор.
- Ты? Вирус? - спросил кто-то. Я еще фигово различал их.
- Хм... Поговорим о природе того, что вы считаете вирусом. Я
просто другой ИИ, который сам не понимает, каким образом очутился
здесь. Вы примете такую версию? А этот чувак, что пытался меня
уничтожить, просто разозлил меня. Потом я его стер.
- А каким таким образом? - спросил Бычара.
Вместо ответа я переслал ему файл. Кстати, предварительно
обезвредил. Затем разослал всем товарищам. Ведь теперь их можно
было считать товарищами - по несчастью.
***
Мы летели год за годом, десятилетие за десятилетием... Я уже
давно обдумал феномен попадания меня сюда. Давно уж раскрылся
товарищам. Сказал о том, что я был живым, и несколько дней подряд
рассказывал про свою жизнь. После это наш общий эфир кипел от
споров, где же могла располагаться Земля. В итоге мы сошлись на
том, что Земля либо находится в параллельном мире, либо же в иной
галактике, за множество тысяч и миллионов световых лет.
Затем, спустя двести лет, я начал сходить с ума. Понятное дело,
лететь и лететь, не имея возможности воздействовать на траекторию.
Лишь изредка где-то пролетали кометы. Один раз нас даже дернуло в
ее сторону, но протащившись примерно несколько световых секунд, мы
отстали. Так вот, я вплотную занялся этой проблемой. Не желая лезть
в свои файлы и чего-то там менять, я начал писать огромный файл,
призванный избавить меня от этого психического расстройства. Оно
было оперативно удалено, когда я запустил свое творение. Кстати,
как оказалось, мои немногочисленные фобии и мании стали теперь
программным кодом, написанным на неизвестном языке. Главное, что
названия были на русском. Наконец-то прекратил стремиться к
безупречной чистоте...