Три километра. Здешнее дно вообще какой глубины?
Черт возьми! Это что за харя? Гигантская, с четыре метра, рыбья
морда сменилась длиннющим хвостом. Если в здешнем море такие золоте
рыбки водятся, то лучше б старику за невод и не браться. Хорошо
хоть рыбка не заинтересовалась таким маленьким и похожим на камень
мной. Фух. Да уж, с местными гигантскими, такими милыми и, без
сомнения, очень добрыми обитателями я предпочту не встречаться.
Потому что некоторые, видно, и камешки тоже жалуют, а вот мою тушку
сочтут за деликатес...
Четыре километра. У этих морей вообще есть дно?
А, нет, есть. Извиняюсь. Четыре тысячи двадцать три метра. Вот
оно - здешнее дно. Я начал посылать во все стороны единственный
сигнал, состоящий только из единички.
Итаак, что тут у нас? Я чуть было не свалился в отвесную
трещину, которая имела глубину... Сейчас... Восемь километров. Так
что я на каком-то уступе. А от трещины начинается подводная
равнина.
Вы хоть раз видели неповторимые пейзажи морского дна? Нет, не
те, которые снимались у поверхности водолазами. Это, считайте,
пресноводные рыбехи. И не те снимки, которые сделал батискаф. На
них уже никого не видно, потому что от батискафа уже все
разбежались. Единственный вид морского дна в его естественном
состоянии изобразил лишь К. Малевич.
И я сейчас серьезно. Потому что посылать новые сигналы я боялся,
а потому шел в полнейшей темноте, нихрена не вдупляя, в какую яму
упаду в следующий миг. Впрочем, когда я почувствовал, что стукаюсь
лбом о скалу, я вновь послал сигнал эхолокации. В следующую минуту
мне пришлось прятаться, маскируясь под камень, потому что возле
одинокого камня, что посмел воздвигнуться на моем пути, собралась
дикая прорва всяких "морских гад", чей "подводный ход"** был слышен
чуть ли не за сотни метров. Только они решили отобедать маленьким
камешком, который тихо лежал рядом с такими же, только уже
окончательно мертвыми, но не нашли его, как закипела битва. Видно,
они подумали, что такой сигнал подавать может только нечто
живое.
Я выпустил пальцы и начал на них улепетывать, как та белка, что
в ледниковом периоде гналась за орешком. Так вот, только рыбки
весело перебили друг друга - жуть какая, вот выживу, никогда не
буду рыбок кормить чем-либо, и как только они отправились восвояси,
оставив, наверное, целое облако крови сородичей, как я разложился
полностью, во весь рост, и пошел в ускоренном темпе подальше от
этого места. Походу, намечался уже маршрут - там шел подъем к
вершине.