– Да без проблем, честное слово, – отвечает Лаура.
Как бы мне ни было неловко перед Лаурой, но спать в ее доме гораздо приятнее, чем в больничном коридоре.
– Скажу прямо: мне бы хотелось для начала исключить все возможные органические причины вашей патологии, но психиатр сможет осмотреть вас только завтра. И нам с вами везет – у нее открыта запись на девять утра. Подойдет?
Я киваю, взглянув на Лауру; та улыбается мне в ответ.
– В большинстве подобных случаев семантическая память не нарушается. У человека сохраняются общие представления, понимание, что происходит, способность воспринимать слова и различать цвета, устанавливать взаимосвязи. И я не предполагаю у вас каких-либо других когнитивных нарушений. Риска для жизни нет.
– Я сообразила, что делать с билетом на поезд сегодня, – если вы это имели в виду, – говорю я.
– Если у вас есть время, – продолжает доктор Паттерсон, глядя на Лауру, – прогуляйтесь сегодня по деревне. Постарайтесь максимально расслабиться, дайте своему расщепленному сознанию перенастроиться. Зачастую требуется лишь импульс, знакомое лицо, чтобы память начала возвращаться. Может, вам стоит поучаствовать сегодня вечером в пабной викторине. Как знать, может, вас кто-нибудь здесь и узнает. И тогда все проблемы разрешатся сами собой очень быстро.
– Она вспомнила планировку нашего дома, – снова вмешивается в разговор Лаура.
– Правда?
– Да, комнаты на втором этаже и душевую в уборной внизу – до того, как увидела их.
Доктор Паттерсон вскидывает на меня взгляд, а затем, в глубокой задумчивости, устремляет его в монитор.
– Мы даже засомневались, а не жила ли она здесь, и вправду, раньше, когда-то давно, – добавляет Лаура.
– Обычно при ретроградной амнезии такие эпизодические воспоминания утрачиваются, – замечает доктор Паттерсон. – Но иногда пациенты способны вспоминать вещи из очень отдаленного прошлого.
– Может, так оно и есть, – говорит мне Лаура. – Возможно, вы жили в этом доме ребенком.
Доктор Паттерсон либо пропускает мимо ушей предположение Лауры, либо предпочитает его проигнорировать.
– Как бы там ни было, у нас в отделении зарегистрировано три Джеммы… – говорит она, поворачиваясь от монитора ко мне.
Мы с Лаурой вскидываем глаза, пораженные внезапной переменой в выражении ее лица. От открытости и оживленности Сьюзи не осталось и следа, пока она прокручивала колесо мышки.